Скажут иные: «Как поет он складно!
Когда бы мучился, петь бы не мог».
Моя отрада — в песне безотрадной.
Непосвященным это невдомек.
Тяжко мне теперь,
И полет мой не высок.
Не так мне горько и не так досадно,
Если напев мой добрым людям впрок
Красивей красоты вы не встречали.
Всех совершенств нетленный образец,
Блаженства моего, моей печали
На веки вечные она венец.
Перед ней весь мир
Мой ходатай, мой гонец:
«Вознаградить страдальца не пора ли
Иначе обезумеет вконец!»
Стою и на нее смотрю несмело.
Невиданное дело божьих рук —
Лицо такое и такое тело.
Нет ничего ужаснее разлук!
С нею распрощусь,
И меня сразит недуг,
Как будто вихрем туча налетела,
Скрыв от меня мое светило вдруг.
* * *
Как тяжело,
Когда твое служенье
И твои мечты
Неприметны с высоты.
Забыв себя,
Терпишь ты пораженье.
Жалобы не тронут
Сердце горней красоты.
Куда умней
Привлечь расположенье
Службою к себе,
Когда верно служишь ты,
Найдя цветы
Благосклонной доброты.
Пора бы ей
Сжалиться надо мною.
Госпожу мою
Солнцем я провозгласил.
Я своего
Добьюсь любой ценою.
Милостыню я
У нее одной просил.
Я с детских лет
Пленен такой женою,
Что стремлюсь я к ней
Из моих последних сил,
Пока мой пыл
Сам себя не погасил.
Где ты, звезда,
Которая когда-то
В темноте взошла?
Мое солнце в вышине,
Там, в небесах,
Расцвечено богато.
Недосуг ей думать
О моем печальном дне.
Скорее бы
Дождаться мне заката,
Чтобы снизошло
Мое солнце и ко мне,
Пусть хоть во сне
С моим сердцем наравне.
* * *
Как мне своего добиться,
Если слова ей сказать я не дерзну?
Угораздило влюбиться,—
Сам диву я даюсь!_— избрав из всех одну,
Ей преданно служу в безумии своем.
Госпожу всем сердцем обожая,
Издалека пою ей песни день за днем.
Кажется, смешно ей было
На меня глядеть, не зная, кто таков
Перед ней стоит уныло.
Заметно по всему: чудак из чудаков.
Ни слова до сих пор я не сказал при ней.
Ей служу я песнею моею.
Напев пристойней слов и, может быть, слышней.
Хоть одно промолвив слово,
Счастлив был бы я, но нет! Я слишком глуп.
Наподобие немого,
Который лишь мычит, не разжимая губ,
Ладони робких рук молитвенно сложа,—
Раненое сердце предъявляю,
Упав к ногам ее: «Тончите, госпожа!»
* * *
Зачем, прельщен безумною мечтою,
Я сам взыскую пагубы своей?
Отвергнутый жестокой красотою,
Решил я наконец расстаться с ней.
Алее всяких роз и лилий всех белей
Сидит она, бывало, предо мною,
И расцветает полною луною
Моя погибель, свет моих очей.
Нет, я не ветер, склонный к переменам.
Страдая постоянством с детских лет,
Как тяготился я позорным пленом!
Презреньем незаслуженным задет,
Напрасно про себя таишь любовный бред.
Глупец, поступишься ты сокровенным!
Обмолвишься ты словом вдохновенным,
И снова промолчит она в ответ.
Так много было слов, так песен много,
Что я теперь молчу, изнемогая.
К чему сомнения, к чему тревога?
Тоске не видно ни конца, ни края.
Она не верит мне. Судьба моя такая.
Любимая карает слишком строго.
Когда бы жарко так молил я бога,
Давно бы он меня сподобил рая.
* * *
Дорогая!
Ей желаю всяких благ.
Стража злая!
Каждый страж — мой лютый враг.
Из-за них не светит мое солнце никому,
Будто спряталось на веки вечные во тьму.
Горе, горе!
Поскорей бы ночь прошла,
Чтоб во взоре
Навсегда пропала мгла,
Чтобы солнце милое зажглось перед очами,
Разгоняя облака жаркими лучами.
Проклят мною
Тот, кто женщин сторожит.
Бог женою,
Столь прекрасною на вид,
Одарил вселенную на радость людям всем.
В подземелье мрачном прятать золото зачем?
Горе своре
Ненавистных сторожей!
Жить в затворе
Для жены всего вредней.
Взаперти грехам цвести! Я замечал порой:
Прокаженный ходит на запретный водопой.
Афродита
Всех прекрасней, всех добрей. Мог открыто
Сам Парис встречаться с ней.
Не было бы доступа к богиням заточенным,
Яблоко осталось бы вовеки неврученным.
* * *
Госпожа! Спаси меня!
Недуг мой хуже во сто крат,
Острее боль день ото дня.
Покинуть плоть я был бы рад.
Раненный, умру вот-вот.
Взгляд мой в этом виноват,
Мой взгляд и твой пунцовый рот.
Госпожа! Услышь мой зов!
Страстями плоть поражена.
Не надо беспощадных слов,
Благословенная жена!
Говоришь всегда ты «нет»,
Нет и нет, нет и нет.
Разбил мне сердце твой ответ.
Почему не скажешь «да», Да, да, да, да?
Как счастлив был бы я тогда!
* * *
Я виновен пред тобою, знаю сам,
В том, что дерзко предпочел тебя другим.
Если ты благоволишь к весельчакам,
То меня, увы! нельзя причислить к ним.
За тебя весь мир отдам,
Тобой гоним.
Увядаю не по дням, а по часам,
Истомлен моим тираном дорогим.
Хуже всех я? Нет! Но гордость я уйму.
И теперь, когда жестокая тоска
Не дает покоя сердцу моему,
Когда радость от меня так далека,
Неизвестно почему,
Исподтишка
Все завидуют страданью моему,
Мол, такой счастливей нас наверняка!
К жизни можешь только ты меня вернуть.
Госпожа! Спасать меня давно пора.
Если так в тебя влюбился кто-нибудь,
Это, стало быть, не детская игра.
Долог и тернист мой путь,
А ты добра!
Посмотри ты на меня, не обессудь!
Все одно мне: завтра, нынче и вчера.