Напоенные росою,
Чистым блеском и сверканьем,
Обновляются цветы.
Хор лесной поет весною,
Чтобы песней убаюкать
Всех птенцов до темноты.
Не заснет лишь соловей:
Я опять стою на страже
Ночью с песнею своей.
Я хочу найти отраду
У моей прекрасной дамы,
Умоляя госпожу:
Дай за службу мне награду,
Я тебе служил исправно
И до смерти дослужу...
Пусть утешится певец,
Чтобы жалобе столь длинной
Наконец пришел конец.
Помогла бы, снизошла бы!
Если только ты захочешь
Мне помощницею быть,
Вмиг печаль моя убудет,
И мольбой своею страстной
Цель свою смогу добыть.
Милый образ мне велел,
Чтобы я, как ты прикажешь,
Дольше иль короче пел.
Дама, высшее созданье,
Твой прелестный гнев лишает
Многих радостей меня.
Заслужу ли состраданье?
Только слово молви нежно,
От тоски меня храня.
Скорбь мою ты отпугни,
Чтобы мужеством веселым
Я твои наполнил дни.
* * *
«Сквозь дали, сквозь туманы —
Бушует дождь иль вьюга —
Ищу, в окошко глядя,
Возлюбленного друга.
Напрасно: никогда он
Ко мне не возвратится.
И за любовь, как видно,
Глазам моим придется
Слезами расплатиться.
И снова возвращаюсь
На башню от окошка:
Я на восток и запад
Опять гляжу сторожко,
Ищу того, кто сердце
Уже давно тревожит.
Не «юною девицей»,
А «старою старухой»
Любовь назваться может.
Плыву я по теченью.
Волн покоряюсь воле,
Просматриваю дали
На тридцать миль и боле,
Жду, что благие вести
Услышу я в округе
И горе позабуду,
Навеки успокоив
Тоску о милом друге.
Куда ушло веселье
И с гордостью что сталось?
Во мне от них обоих
Одно «увы» осталось.
Отныне суждено мне
Узнать одно страданье.
Но верю — хоть он скрылся,
Тоска его пригонит
И страстное желанье».
Рейнмар. Миниатюра из Большой Гейдельбергской рукописи
ВАЛЬТЕР ФОН ДЕР ФОГЕЛЬВЕЙДЕ
* * *
«Вам, госпожа, венок! —
Красивой девушке сказал я как-то раз.—
На танцах он бы мог,
Да, он на зависть дамам украсить мог бы вас.
Будь я богат камнями
Цветными, дорогими,
Я б вас украсил ими.
По совести и чести я поступил бы с вами».
Она взяла венок —
Воспитанной девицей она не зря слыла.
Румянец юных щек
Пылал, как будто роза меж лилий расцвела.
И потупила взгляд,
С поклоном — все как надо.
То мне была награда.
А если б... Но о том молчат.
«Я каждый день венок
Готов сплетать для вас и вашей красоты.
Вы знаете лужок,
Где белые растут и красные цветы?
Пойдемте — в этом месте,
Где только пташек пенье
Звучит в уединенье,
Цветы срывать мы будем вместе».
И вот со мной она,
И я счастливей не был, с тех пор как я живу.
Мы рядом. Тишина.
И надают цветы с деревьев на траву.
А я смеюсь невольно.
Какое наслажденье
Такое сновиденье!
Проснулся — яркий день, глазам от света больно.
Я жил всегда беспечный,
Но этим летом, потеряв покой,
Ее ищу я в каждой встречной.
А вдруг найду—вот праздник-то какой!
Но это пляшет не она ли?
О девушки, прошу прощенья:
Я загляну под ваши украшенья —
Ее глаза из-под венка сияли.
* * *
Любимая, пусть бог
Благословит твой каждый час.
Когда б сильней сказать я мог,
Сказал бы, верь мне, сотни раз.
Но что сказать сильней, чем то,
Что весь я твой, что так любить тебя не будет уж никто.
От многих слышал я упрек,
Что, мол, низкорожденную пою.
Но кто сказать такое мог,
Тот не любил, я слово в том даю.
Да, не любил, я повторяю вновь,—
Кто жаждет только обладанья да красоты,— какая тут любовь
Красотки ой как часто злы!
Мила не та, кто хороша,
Но те красивы, кто милы,
И красоты куда важней душа:
Пусть женщина добра, чиста,
А красота—пустое дело, пустое дело красота!
Что мне их пересуды, смех!
Советы их — на кой мне ляд?
Ты для меня красивей всех,
Так пусть болтают, что хотят.
Я за тебя их всех отдам,
И зa твое стеклянное колечко — все золото придворных дам.
С тобой ни горя, ни забот,
Ты постоянна, ты верна.
мне никто не подмигнет:
Мол, штучка у тебя жена!
А если стал я слеп, любя,
Так лучше б я тебя не знал,—не дай мне бог страдать из-за тебя!
* * *
Беседуя, лежал
В объятьях милой рыцарь,
Но вот рассвет на небе забрезжил голубой,
И перед ним редеет и отступает тень.
«Проклятый этот день!
Опять он помешал,—
Вздохнув, сказала дама,— блаженствовать с тобой!
Любовью боль назвать — кто мог так ошибиться!»
«Моя любовь, мой друг,
Не плачь, судьбу кляня,
Для нас обоих лучше, коль я уйду сейчас.
Уже настало утро, и на дворе светло».
«О милый, тяжело
С тобой расстаться вдруг.
Не делай сердцу больно, как делал много раз,
Или к другой спешишь ты? Иль разлюбил меня?»
«Ну что ты, госпожа!
Я навсегда с тобой,
Но лишь открой, что сердце твое мне повелит:
Как выйти, чтобы стражу и завтра обмануть?»
«Мой милый, труден путь, Но боль острей ножа:
Пока с тобой не лягу, тоска мне грудь сверлит.
Приди ж как можно раньше, дай верить мне: ты мой!»