Щедрому хозяину
щедро подражая,
Я делюсь с издольщиком
долей урожая:
Каждый знает по себе,
в ком душа большая,—
Чем крупней кусок отдам,
тем вкусней вкушаю.
Не могу один в углу
наслаждаться пищей —
Половину уделю
доброй братье нищей.
А при княжеских дворах
пусть другие рыщут,
Коим высшее из благ —
толстый животище.
Архиканцеляриус,
свет мой и отрада,
Нестора премудрого
истинное чадо,
Да пошлет тебе Христос
за труды награду,
Мне же — красноречие
петь тебя, как надо.
ВАЛЬТЕР ШАТИЛЬОНСКИЙ
ЖАЛОБА НА СВОЕКОРЫСТИЕ И ПРЕСТУПЛЕНИЯ ДУХОВЕНСТВА
Плачет и стенает
Вальтерова лира:
Вальтер проклинает
преступленья клира.
Верить бесполезно
в райские блаженства:
все мы канем в бездну
из-за духовенства.
И по сей причине
язва сердце точит:
Вальтер быть отныне
клириком не хочет!
Расскажу подробно
о попах вельможных,
совершивших злобно
сотни дел безбожных.
Если, затухая,
солнце село в море,
значит, ночь глухая
к нам нагрянет вскоре.
Если ж полог черный
темень распластала,
тут вопрос бесспорный:
ночь уже настала.
Черной тьмой объяты,
мы живем в бессилье:
подлые аббаты
солнце погасили.
В хилом худосочье
чахнем в смрадной яме.
Почернее ночи —
короли с князьями.
Нет, не милосердье
пастыри даруют,
а в тройном усердье
грабят и воруют.
Загубили веру,
умерла надежда.
Делают карьеру
жулик и невежда.
Знай, убогий странник:
каждый настоятель —
чей-нибудь племянник
или же приятель!
Зря себя тревожишь!
В мире вероломства
выдвинуться можешь
только по знакомству.
В честном человеке
гнев созрел великий:
иль дана навеки
власть презренной клике?
Сам я, как на тризне,
скорбно причитаю,
ибо этой жизни
смерть предпочитаю.
Миром правит хитрость!
Мир вражды и кражи!
Мир, где сам антихрист
у Христа на страже!
* * *
Я, недужный средь недужных
И ненужный средь ненужных,
Всем, от вьюжных стран до южных
Глас посланий шлю окружных:
Плачьте, плачьте, верные —
Церкви нашей скверные
Слуги лицемерные
С господом не дружны!
Кто, прельщенный звоном денег,
Иль диакон, иль священник,
Утопая в приношеньях,
Погрязая в прегрешеньях,
В путь идет заказанный,
Симоном указанный,—
Тот, да будет сказано,—
Гиезит-мошенник.
Мир над клиром так глумится,
Что у всех краснеют лица;
Церковь, божия девица,
Ныне — блудная блудница;
Таинства церковные,
Благодать духовная,—
Скоро все в греховные
Деньги превратится!
Только то зовется даром,
Что дается людям даром;
Если станет дар товаром —
Будь виновник предан карам:
Он, склоненный ложию
К идолов подножию,
Будь из храма божия
Выброшен ударом!
Кто подвержен этой страсти,
Тот не пастырь ни отчасти:
Он не властен и во власти,
Он покорен сладострастью.
Алчная пиявица,
Как жена-красавица,
Папским слугам нравится,
К нашему несчастью.
Молодые наши годы
Видят в старости невзгоды;
Мы боимся: без дохода
Пропадет для нас свобода;
Нас пугает скудное —
Мы впадаем в блудное:
Такова подспудная
Смертная природа.
И помазанье святое
Продают тройной ценою,
И старик под сединою,
Деньги взяв, бодрится втрое:
Старцы обветшалые,
Словно дети малые,
Предаются, шалые,
Сладкому запою.
Таковы теперь натуры
Тех, кто ждут инвеституры,
Нежат тело, холят шкуры,
Славословят Эпикура —
Насладясь богатствами,
Пресыщаясь яствами,
Чванятся над паствами,
Не стыдясь тонзуры!
ОБЛИЧЕНИЕ РИМА
Обличить намерен я
лжи природу волчью:
Часто, медом потчуя,
нас питают желчью,
Часто сердце медное
златом прикрывают,
Род ослиный львиную
шкуру надевает.
С голубиной внешностью
дух в разладе волчий:
Губы в меде плавают,
ум же полон желчи,
Не всегда-то сладостно
то, что с медом схоже:
Часто подлость кроется
под атласной кожей.
Замыслы порочные
скрыты речью нежной,
Сердца грязь прикрашена
мазью белоснежной.
Поражая голову,
боль разит все тело;
Корень высох — высохнуть
и ветвям приспело.
Возглавлять вселенную
призван Рим, но скверны
Полон он, и скверною
все полно безмерной —
Ибо заразительно
веянье порока,
И от почвы гнилостной
быть не может прока.
Рим и всех и каждого
грабит безобразно;
Пресвятая курия —
это рынок грязный!
Там права сенаторов
продают открыто,
Там всего добьешься ты
при мошне набитой.
Кто у них в судилище
защищает дело,
Тот одну лишь истину
пусть запомнит смело:
Хочешь дело выиграть —
выложи монету:
Нету справедливости,
коли денег нету.
Есть у римлян правило,
всем оно известно:
Бедного просителя
просьба неуместна.
Лишь истцу дающему
в свой черед дается —
Как тобой посеяно,
так же и пожнется.
Лишь подарком вскроется
путь твоим прошеньям.
Если хочешь действовать —
действуй подношеньем.
В этом — наступление,
в этом — оборона:
Деньги ведь речистее
даже Цицерона.