(«Idibus his Mai miser exemplo Menelai…» Langosch, p. 190)
Оксфордская рукопись, № 6. Имя «Флора», традиционное в средневековой любовной поэзии, означает «цветок»; игра слов в ст. 3–4 передана не полностью.
(«Quid luges, lyrice, quid meres pro meretrice?..» Langosch, p. 192)
Оксфордская рукопись, № 7.
(«Iussa lupanari meretrix exire, parari…» Langosch, p. 196)
Оксфордская рукопись, № 8. Стихотворение, по существу, развивает тему предыдущего, но в более объективном тоне; обыгрывается контраст между тем, как убого живет героиня на самом деле и какую важную даму она разыгрывает, появляясь в гостях.
(«Archicancellarie, vir discrete mentis…» Langosch, p. 240)
Манициус, № 6. Написано, вероятно, осенью 1163 г. Стихотворение с превосходно продуманной композицией: 16 строф с извинениями за отказ от эпоса в честь Барбароссы (2+6+6+2) и 16 строф с просьбами о вспомоществовании (2+6+2+6). Строфы 9—14 во многих рукописях контаминируются с «Исповедью» Архипииты; возможно, этот вариант принадлежит самому автору. В строфе 20 две строки не сохранились.
(«Estuans intrinsecus ira vehementi…» Langosch, p. 258)
Манициус, № 3. Написано, по-видимому, осенью 1163 г. в Павии, в Ломбардии. Существует во множестве рукописей и сильно расходящихся редакций (ср. прим. к предыдущему стихотворению), часто — с нотами.
(«Lingua balbus, hebes ingenio…» Langosch, p. 228)
Манициус, № 2. Начало стихотворения — обычное догматическое учение о воплощении Христа, середина — о страшном суде, а конец — неожиданно введенная попрошайня. 11-сложный размер с цезурой (не всегда строго выдержанной в переводе) принадлежит к числу самых популярных у вагантов; строки его заканчиваются «безударными двухсложными рифмами», так что «убогою — строгою» и «отвагою — строгою» здесь одинаково ощущаются как рифмы.
(«Videant qui nutriunt natos delicate…»)
Единственный известный список этого интереснейшего стихотворения (к сожалению, обрывающийся на середине) сохранился в рукописи Ленинградской Публичной библиотеки и опубликован в статье О. А. Добиаш-Рождественской «К преданию поэзии голиардов» в сб. «Средневековье в рукописях Публичной библиотеки», вып. 1. Л., 1925, стр. 7—48; обещанный комментарий к этому трудному тексту, к сожалению, не появился, поэтому многие места мы смогли перевести лишь приблизительно: анонимный автор плохо владел стихом и поэтому прибегал порой к странным метафорам и перифразам (так, несомненно, только ради рифмы помянуты евангельский Никодим и загадочный Иодок в ст. 18 и 72).
(«Raptor mei pilei morte moriatur…» Wright, p. 75)
Опубликовано под явно ошибочным заглавием «…похитителю кошелька». Стихотворение блещет школьной античной ученостью.
(«Dum caupona verterem vino debacchatus…» CB 76 (49))
Стихотворение сохранилось только в Буранском сборнике; представляет собой аллегорическое описание публичного дома с попутным намеком на обирательские обычаи не Венериных, а обычных христианских храмов. Пародический молитвенный стиль в переводе несколько усилен.
(«Alte clamat Epicurus…» СВ (186))
Имя Эпикура было известно средневековому читателю, конечно, только понаслышке — главным образом, из недоброжелательных упоминаний в философских трактатах Цицерона. Отсюда вульгарный образ Эпикура — гедониста и чревоугодника, оказавшийся столь живучим в европейской культурной традиции (ср. имя Эпикура, упоминаемое как ругательство в «Прении Филлиды и Флоры», стр. 242). Вспомним, что в Италии XIII в. «эпикурейство» (в более высоком понимании, конечно) было настоящей сектой, приверженцев которой Данте помещает в свой «Ад».
(«Olim lacus colueram…» СВ 130 (92))
Одно из самых оригинальных стихотворений «Бураны», не встречающееся ни в каких других рукописях. Порядок строф в рукописи искажен; возможны и другие перестановки (в изд. Шумана — 1, 3, 4, 2, 5).
(I. «Bacchus erat captus vinclisque tenacibus aptus…»; II. «Pone merum et talos, pereat, qui crastina curet!»; III. «Tu das, Bacche, loqui, tu comprimis ora loquacis…»; IV. «Ergo bibamus, ne sitiamus, vas repleamus…» CB (178a))
Порядок текста в Буранской рукописи иной — III, IV, II, I. Мифы о пленении Вакха и об освобождении его из плена (самый известный — тот, который лег в основу «Вакханок» Еврипида) были в древности очень многочисленны; средневековье их знало по «Метаморфозам» Овидия.