25. Сгибни, клир злонравственный и несердобольный,
Нас забывший жаловать милостью застольной!
Но вовек да славятся те, кто хлебосольны,
И первейший между них — ты, блюститель Кёльна!
26. Царскими заботами ты чело венчаешь
И от царских ты забот имя получаешь;[29]
Ты господню заповедь в сердце величаешь
И пришельца-странника с щедростью встречаешь.
27. Страждущий от зимнего хладного дыханья,
Я к тебе дрожащие простираю длани:
Ни постели у меня нет, ни одеянья,
И смиренно я приму всякое даянье.
28. Архиканцеляриус, свет мой и опора,
Славою наполнивший звездные просторы,
Верности прибежище и услада взора,
Годы долгие живи и не знай укора!
29. Я когда-то от тебя деньги взять решился,
Но давно мой кошелек вновь опустошился:
Я с одним священником ими поделился,
Чтобы век он за тебя господу молился.
30. Щедрому хозяину щедро подражая,
Я делюсь с издольщиком долей урожая:
Каждый знает по себе, в ком душа большая:
Чем крупней кусок отдам, тем вкусней вкушаю.
31. Не могу один в углу наслаждаться пищей —
Половину уделю доброй братье нищей.
А при княжеских дворах пусть другие рыщут,
Коим высшее из благ толстый животище.[30]
32. Архиканцеляриус, свет мой и отрада,
Нестора премудрого истинное чадо,
Да пошлет тебе Христос за труды награду,
Мне же — красноречие петь тебя, как надо.
1. Осудивши с горечью жизни путь бесчестный,
Приговор ей вынес я строгий и нелестный:
Создан из материи слабой, легковесной,
Я как — лист, что по полю гонит ветр окрестный.[31]
2. Мудрецами строится дом на камне[32] прочном,
Я же, легкомыслием заражен порочным,
С чем сравнюсь? С извилистым ручейком проточным,[33]
Облаков изменчивых отраженьем точным.
3. Как ладья, что кормчего потеряла в море,
Словно птица в воздухе на небес просторе,
Все ношусь без удержу я себе на горе,[34]
С непутевой братией никогда не в ссоре.
4. Что тревожит смертного, то мне не по нраву:
Пуще меда легкую я люблю забаву.
Знаю лишь Венерину над собой державу —
В каждом сердце доблестном место ей по праву.
5. Я иду широкою юности дорогой[35]
И о добродетели забываю строгой,
О своем спасении думаю не много
И лишь к плотским радостям льну душой убогой.
6. Мне, владыка, грешному, ты даруй прощенье:
Сладостна мне смерть моя, сладко умерщвленье;
Ранит сердце чудное девушек цветенье —
Я целую каждую — хоть в воображенье!
7. Воевать с природою, право, труд напрасный:
Можно ль перед девушкой вид хранить бесстрастный?
Над душою юноши правила не властны:
Он воспламеняется формою прекрасной.
8. Кто не вспыхнет пламенем средь горящей серы?
Сыщутся ли в Павии чистоты примеры?[36]
Там лицо, и пальчики, и глаза Венеры
Соблазняют юношей красотой без меры.
9. Ипполита в Павии только поселите[37] —
Мигом все изменится в этом Ипполите:
Башни Добродетели[38] там вы не ищите —
В ложницу Венерину все приводят нити.
10. Во-вторых, горячкою мучим я игорной;
Часто ей обязан я наготой позорной.
Но тогда незябнущий дух мой необорный
Мне внушает лучшие из стихов бесспорно.
11. В-третьих, в кабаке сидеть и доселе было
И дотоле будет мне бесконечно мило,
Как увижу на небе ангельские силы
И услышу пенье их над своей могилой.
12. В кабаке возьми меня, смерть, а не на ложе!
Быть к вину поблизости мне всего дороже.[39]
Будет петь и ангелам веселее тоже:
«Над великим пьяницей смилуйся, о боже!»
13. Да, хмельными чарами сердце пламенится:
Дух, вкусивший нектара, воспаряет птицей;
Мне вино кабацкое много слаще мнится
Вин архиепископских, смешанных с водицей.
14. Вот, гляди же, вся моя пред тобою скверна,
О которой шепчутся вкруг тебя усердно;
О себе любой из них промолчит, наверно,
Хоть мирские радости любы им безмерно.
15. Пусть в твоем присутствии, не тая навета,
И словам господнего следуя завета,
Тот, кто уберег себя от соблазна света,
Бросит камень в бедного школяра-поэта![40]
16. Пред тобой покаявшись искренне и гласно,
Изрыгнул отраву я, что была опасна;
Жизни добродетельной ныне жажду страстно:
Одному Юпитеру наше сердце ясно.[41]
17. С прежними пороками расстаюсь навеки;
Словно новорожденный, поднимаю веки,
Чтоб отныне, вскормленный на здоровом млеке,[42]
Даже память вытравить о былом калеке.
18. К кельнскому избраннику[43] просьба о прощенье:
За мое раскаянье жду я отпущенья.
Но какое б ни было от него решенье,
Подчиниться будет мне только наслажденье.
19. Львы, и те к поверженным в прах не без пощады:[44]
Отпустить поверженных львы бывают рады.
Так и вам, правители, уступать бы надо:
Сладостью смягчается даже горечь яда.
1. Слабый духом, с речью убогою,
Предстаю ученому кругу я —
Не в гордыне и не с отвагою —
Нет, нуждою мучимый строгою.
2. Есть на свете правило дельное,
Благородным душам знакомое:
Помогают немощным сильные.[45]
Низшим — высший, глупым — разумные.
3. Не держусь дурного обычая,
Свет ума от зрячих не прячу я:[46]
Что я знаю, про все отвечу я
Благочестной доброю речию.
4. Будет речь моя невеликою,
Чтоб не мучить внемлющих скукою,
Чтоб не слышал ропщущих крика я,
Не глядел в зевоту широкую.
5. Человеку в грешном падении
Бог надежду дал на спасение:
Дева-матерь в дивном рождении
Нам явила лик откровения.
6. Сочеталось с низменным вышнее,
С рабством — царство, с немощным — мощное,
Скорбь — с блаженством, с ясностью — мрачное,
С тем, что смертно, жизнь бесконечная.
7. Так свершилось силой божественной,
Что превыше силы естественной:
Зрим свершенье въяве и действенно,
Путь свершенья не зная умственно.
8. Добрый пастырь,[47] в истинном бдении
Овчей паствы о сбережении,
Нам, блуждавшим в дольнем скитании,
Разверзает уста сыновние.
9. Божьей воли помысл помысленный
Сын являет, к людям ниспосланный,
Да оставят для веры истинной
Сонм кумиров прежний тьмочисленный.
вернуться
…от царских ты забот имя получаешь… — Архипиита производит имя «Регинальд» (Рейнальд) от латинского regius — «царский».
вернуться
…пусть другие рыщут, Коим высшее из благ — толстый животище. — Реминисценция из Фил 3, 19: «их бог — чрево».
вернуться
Я — как лист, что по полю гонит ветер окрестный. — Ср. Иов 10, 1 и 13, 25, а также Исайя 64, 6: «все мы поблекли, как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас».
вернуться
С чем сравнюсь? С… ручейком проточным… — Гораций. «Послания» (I, 2, 42–43).
вернуться
Словно птица в воздухе… все ношусь… себе на горе… — Премудрость Соломонова 5, 10 сл.
вернуться
Я иду широкою юности дорогой… — Мф 7, 13: «широки врата и пространен путь, ведущие в погибель, и многие идут ими».
вернуться
Сыщутся ли в Павии чистоты примеры? — Павия, соседка и соперница Милана, действительно, славилась веселой жизнью на всю Италию: Ландульф Миланский в начале XII в. писал: «Милан славен духовенством, Павия — забавами, Рим — постройками, Равенна — церквами».
вернуться
Ипполита в Павии только поселите… — реминисценция из Овидия («Любовные элегии» II, 4, 32: «Тут Ипполита возьми — станет Приапом и он» (Ипполит — традиционный образ чистого девственника).
вернуться
Башня Добродетели (в подлиннике — «башня Ариции», нимфы-невесты Ипполита?) — неясное место, затемненное непонимающими переписчиками еще в рукописях.
вернуться
В кабаке возьми меня, смерть, а не на ложе! Быть к вину поблизости мне всего дороже. — Это знаменитейшее место всей вагантской поэзии также является парафразой Овидия («Любовные элегии» II, 10, 35–38, пер. С. Шервинского):
Мне же да будет дано истощиться в волнениях страсти,
Пусть за любовным трудом смерть отпускную мне даст,
И со слезами пускай кто-нибудь на моем погребенье
Скажет: «Кончина твоя жизни достойна твоей!»
Любопытно, что эта строфа, в свою очередь, вызвала к жизни «обратную пародию» благочестивого содержания: X. Вальтер опубликовал в ZDA 84 (1953), 265–273, покаянный стих из рукописи начала XV в., кончающийся строфой:
Смерть моя постыдна мне на позорном ложе,
Мне души спасение в смертный час дороже.
Как пороков грозный хор вкруг столпится тоже, —
Над усопшим грешником смилуйся, о боже!
вернуться
Бросит камень в бедного школяра-поэта! — Ср. И 8, 7 — известный рассказ о Христе и грешнице.
вернуться
Одному Юпитеру наше сердце ясно. — Языческий Юпитер смело вставлен здесь в библейскую цитату (1 Цар 16, 7): «человек смотрит на лицо, а господь смотрит на сердце».
вернуться
…вскормленный на здоровом млеке… — Ср. 1 посл. Петра 2, 2, стих, входивший в текст мессы некоторых праздников.
вернуться
К кельнскому избраннику — Опять обращение к Регинальду Кельнскому, который официально в это время считался еще не архиепископом, а избранным в архиепископы Кельна.
вернуться
Львы, и те к поверженным в прах не без пощады… — Реминисценция из популярной поэмы «О дивностях мира», приписывавшейся в XII в. самому Овидию: «Лев благородный и в гневе щадит тех, кто просит пощады. — Так же, как он, поступайте и вы, земные владыки!»
вернуться
Помогают немощным сильные… — Реминисценция из Л 5, 17.
вернуться
Свет ума от зрячих не прячу я… — Реминисценция из Мф 5, 15.
вернуться
Добрый пастырь — евангельский образ (И 10, 14 сл.).