Дом верности своей благоустрою,
Но помни обо мне — хотя б порою.
Уже когда рождалась ты на свете
Испытывал я злые муки эти.
Я не зефир, что, вея на просторе.
Прочь от соцветий улетает вскоре.
Презренный прах, в ничтожестве убогом
Лежу я ниц перед твоим чертогом.
О, будь, как статный кипарис, свободной!
Цвети от счастья розой благородной!
Пусть счастье с красотою дышат рядом,
Да не заденет мир их черным взглядом!
Покуда Хорезми живет на свете,
Он чары до небес прославит эти!
* * *
Пером любви — на сердце знак надежды;
На мне — любви чудесные одежды.
Я начал песню о любви для мира,
Настроив сердце, словно чанг[48] для пира.
Едва в окне забрезжила денница,
Как я уже зачином мог гордиться.
Когда б продолжил изводить чернила.
Мотива хусайни мне б не хватило.
Маснави
Эй, кравчий, дай вина мне молодого!
Вставай скорее — жажда мучит снова!
Душа во мне горит сильней пожара,
Не загасить водой такого жара!
Терпенье — это лучшее уменье,
Но на пути земном где взять терпенье?
Послание девятое
Владычица сердец с глазами лани,
Наездница любви на поле брани!
Я пленник твой — мне никуда не деться.
Пусти стрелу — я сам подставлю сердце.
Пока дышу, я — твой и, славя Бога,
Не поднимусь от твоего порога.
Как прихотям твоим не покориться?
Стал голубь сердца жертвой ловчей птицы.
Иосиф ликом, ты светла, как пламя,
Ты — царственной изысканности знамя.
Пусть ты вовек не даришь мне вниманья.
Но сердце свято ждет с тобой свиданья.
По нраву сердцу злая участь эта:
На кровь мою нет для тебя запрета[49].
Несут все страны восхваленья к трону.
Я — узник твой по высшему закону.
Ведь слаще твой упрек, чем мед из Крыма,
Хоть жизнь, как розы цвет, неуследима.
Взгляд бросив на тебя и рай изведав,
Христианин забудет веру дедов.
Заслышав аромат кудрей царицы,
От церкви отвернутся византийцы.
Твой лик — зерцало: истекая кровью,
В нем отражусь я со своей любовью!
Аллах создал твой лунный лик прекрасный,
Чтобы осветил миры твой облик ясный.
Меня ж создал Он равным небосводу,
Где не было луне подобной сроду.
В твоих глазах, пьяня, миры мятутся,
В твоих словах — дыханье Иисуса.
В сердцах людей ты выше идеала,
Красой ты чище горного кристалла.
Тебя узрев, увянут и тюльпаны,
Так розы лишь в раю благоуханны.
Раб, ноги госпожи рад целовать я,
Сам Соломон не знал такого счастья.
Свиданье наше в сердце будет вечно,
Хоть и прошло оно так скоротечно.
Бокал лица наполнен блеском солнца,
В раю цветка такого не найдется.
Я раб, но не способен на измену.
Я каждому свиданью знаю цену.
Коль нет тебя, мне и души не надо.
Зрит Хорезми миры в зерцале взгляда.
Маснави
Эй, кравчий, лей вино на дно бокала!
Любимая мне милость оказала.
За прелесть милой мы возденем чаши
И окропим сей влагой души наши.
Терпение — вот высшее смиренье.
Но на земном пути где взять терпенье?
Послание десятое
Жестокая, чьи клятвы скоротечны,
Мир — словно ветер, розы в нем не вечны.
Всем гуриям, чьи взоры чернооки,
Ты преподашь неверности уроки.
вернуться
49
В мусульманской праве арабская идиоматическая формула «на кровь такого-то нет запрета» означала, что человек по закону приговорен к казни. Здесь — «ты имеешь законное право меня казнить».