— Я должен вернуться в Хойя-Бачу. Все беды оттуда.
И в этот миг он смотрел только на Стефана, чуть вскинув подбородок и сложив руки на груди.
Призрачный свет в глубине его зрачков немного мерцал.
========== Не поддавайся видениям ==========
Комментарий к Не поддавайся видениям
Музыка к части про лес: https://www.youtube.com/watch?v=8KdjGZtABv4
— Вы прибыли в очень мрачные места. Говорят, этот лес проклятый.
Тучный старик с густыми усами и бородой в видавшем виды сюртуке прошёлся по зале трактира, заложив одну руку за спину. В другой кубок с вином.
Снаружи небольшого каменного домика в ближайшей к Хойя-Бачу деревушке уже густел вечер. Внизу собрались немногочисленные постояльцы: пожилая дама в сопровождении то ли дочери, то ли сиделки, хрупкого юного создания, братья Антонеску с Элен и этот самый старик.
Усиленно делая вид, что погружена в чтение Библии, дама бросала в сторону обоих братьев подозрительные взгляды. Старик же разговорился со Стефаном об их планах, пришлось уклончиво отвечать, что дальше их дорога лежит через лес.
— И чем же он проклят? — подал голос Драгош из глубокого кресла у камина.
Он словно пытался впитать в себя всё тепло трескучего горячего пламени, кутался в свой необъятный шарф и пил терпкий грог, но в голосе скользнуло привычное любопытство.
Одним глотком осушив кубок, старик остановился у маленького окошка и посмотрел на тихую улочку, вглядываясь в сумерки.
— Там пропадают люди. Заходят в лес… и не выходят обратно. Никогда.
— Какой ужас! — воскликнула дама, осеняя себя крестом и бормоча молитву.
Девушка рядом в блёклом сером платье явно выглядела чуть более заинтересованной.
— Это ещё что! — живо обернулся старик, довольный вниманием к своим рассказам. — Хуже, когда с ума сходят. Помню, пару лет назад был случай. Паренёк забежал за отбившейся овцой, а вернулся спустя неделю. Весь седой, трясущийся от ужаса и совершенно безумный.
Занятый записями в дневнике, Стефан слушал такие байки вполуха под скрип пера по бумаге.
Путевые заметки помогали успокоить мысли, сосредоточиться и подумать о том, что делать дальше.
Дорога заняла куда больше времени, чем они думали. Последние два дня лил дождь, как из ведра, все дороги превратились в жидкую грязь, в которых вязли тяжёлые кареты, а иногда и лошади.
Из всей их компании ругался только Симон. Драгош отчаянно пытался вспомнить, что же толкнуло его тогда в Хойя-Бачу, какая история или открытие. Элен же сносила дорожные тяготы, как ни в чём не бывало.
Стефан давно с ней не виделся, и в те часы, когда не приходилось мёрзнуть в грязи на стылом мартовском ветру, он с удовольствием беседовал с кузиной.
Сейчас это была их последняя остановка, дальше только на лошадях. Ни один кучер, даже Симон, не соглашался везти их под своды деревьев проклятого леса, о котором ходило столько тайн и легенд.
Ещё днём, когда они добрались до мрачного каменного домика, оплетенного красноватым плющом, Элен сказала, что дальше не поедет.
— Я не уверен, что оставлять тебя здесь одну достаточно безопасно, — разумно заметил Стефан, оглядывая сомнительное полутёмное заведение с огарками свечей на простых деревянных столах.
Хотя всё выглядело опрятно и аккуратно, а немолодая уже хозяйка с морщинками в уголках глаз и доброй улыбкой подала прекрасный обед.
— Чушь! Я вполне могу о себе позаботиться.
— Но я не понимаю, почему ты хотела ехать с нами?
Тогда он почувствовал себя едва ли не идиотом под прямым взглядом Элен.
— Вы должны разобраться с этим одни. Это только ваше дело. Лес меня может просто не принять или растворить. Но я зажгу огни, чтобы вы нашли дорогу назад.
— Мы увидим их издалека, — кивнул до того молчавший Драгош, вяло ковыряясь вилкой в тушеной свинине. — Только не меньше трёх. А лучше семь.
— Конечно.
Стефан недоуменно посмотрел на обоих, явно теряя нить беседы. К тому же, за всю поездку брат говорил так мало, что каждая фраза казалась удивительным событием.
Элен, прекрасная даже в тёмно-синем дорожном платье, улыбнулась Драгошу и, как показалось Стефану, едва заметно подмигнула.
Тем же вечером он по заведенной традиции осмотрел Драгоша. Брат всё ещё был слаб, а сердце пропускало удары всё чаще и чаще. Барахлило, как испорченный механизм часов.
А то, что появилось тогда на сеансе у Элен, тщательно пряталось внутри.
Но чем ближе лес Хойя-Бачу, тем беспокойнее и нервознее становился Драгош. На вынужденных остановках часто отходил подальше от кареты и вглядывался в нечто, видимое только ему.
Однажды вечером посреди туманного и зыбкого нигде и на очередном постоялом дворе, Драгош признался, что голоса слишком назойливые.
— Они тянут куда-то, — шепнул он, когда оба пытались уснуть, ворочаясь на жёстких матрасах под шорох дождя за стенами дома. — А их истории… совсем не чёткие. Я не могу почувствовать ни одну из них.
— А как твои воспоминания?
— Иногда мне кажется, что их воруют призраки, чтобы почувствовать себя более живыми.
Стефану определенно не нравился лес Хойя-Бачу, о котором до этого он только слышал сплошные небылицы.
Постоялые дворы на их долгом пути не оказались исключением.
Стоило кому-то прознать, что компания из трёх молодых людей направляется в места, окутанные кровавыми историями, в самое сердце Трансильвании, как сразу начинались охи, вздохи и напутствия.
Кто-то говорил про осиновые колья, другие про святую воду и обязательно нательный крест. Но ни одного проверенного метода, конечно. Люди или возвращались в полном порядке, или не спасали никакие молитвы и обереги.
Закончив с дневником, Стефан закрыл его, задержав пальцы на мягкой коже обложки и прислушиваясь к стуку сердца брата. Медленному и неохотному, но живому.
За эти несколько дней призраки мало беспокоили их обоих. Возможно, здесь их и нет. Или все прячутся в глубинах леса и местных кладбищах.
Тем страннее прозвучал возглас Драгоша:
— Не садитесь в это кресло!
Хрупкая девушка тут же замерла, схватившись руками за мягкую и слегка вытертую спинку. Повисла напряженная и гулкая тишина, а все взоры устремились на странного молодого человека, подавшегося сейчас вперёд.
— О, позвольте узнать, почему?
— Оно занято старухой, которая замёрзла много лет назад лютой зимой. И теперь постоянно греется у огня.
Изящно поднявшись с диванчика в углу, где она читала книгу, Элен привлекла внимание на себя:
— Мой кузен всего лишь шутит. Такие развлечения популярны среди наших знакомых, к тому же, мы ведь и правда направляемся в таинственный Хойя-Бачу. Впрочем, почему бы не устроить вечер историй о призраках?
Стефан заметил, как дёрнулся от этих слов Драгош, крепче сжав деревянную кружку с грогом. Дама строго позвала к себе свою спутницу, скользнувшую к ней спугнутым олененком. Старик тут же припомнил какой-то случай с проклятым портретом и обязательной историей про его жертвы.
Правда, вскоре все разморились от подогретого вина, горячих обсуждений про правдивость таких историй и позднего времени. Даже Элен поднялась к себе, пожелав братьям спокойной ночи перед долгой дорогой.
Оставшись наедине с Драгошем, Стефан подошёл к нему и положил руку на плечо, передавая свою уверенность в нём.