— Я не могу спасти всех, Драгош. Но я не прощу себе твою смерть. Пойдём. Весна в Бухаресте прекрасна.
Бухарест походил на Париж.
Так говорил Стефан, и Драгош верил. Он никогда не путешествовал в отличие от брата, предпочитая разгадывать тайны у себя под боком.
Грохотали трамваи. Французские пекарни манили запахами свежей выпечки, а по просторным проспектам сновали кареты. Стефан рассказывал о своей жизни здесь, вспоминал случаи из врачебной практики, забавные и грустные.
Они прогуливались по набережной Дымбовицы, вспоминая детство и кроша хлеб уткам.
Драгош подмечал призраков, раскиданных как осколки жизни по всему городу. Но они молчали, задумчивые и тихие, дав ему возможность отдохнуть от своих историй.
Когда начали зажигаться бензиновые лампы на улицах, Стефан предложил вернуться домой.
Они ужинали вдвоём в гостиной у камина, толкаясь локтями за тесным кофейным столиком. Расправившись с жареной картошкой и запеченной курицей, оба сидели у огня, молчаливые и задумчивые.
В изящном бокале в руках Стефана красиво переливалось вино густым вишнёвым цветом. Он всегда любил румынские вина в отличие от брата, в чьём бокале плескался бренди. Крепче. Словно Драгош во всей красе хотел ощущать вкусы, запахи, саму жизнь.
Сердце легонько покалывало, но холодок внутри чуть отпустил. И всё-таки он знал о неотвратимости своей смерти.
— Стефан?
— Да?
— Обещай, что отпустишь меня, если придётся. Не притянешь обратно призраком. Так порой делают родные, неосознанно…
Он запнулся, пожимая плечами, не зная, как лучше объяснить. Но Стефан и так понимал.
— Я обещаю. Только не хорони себя раньше времени.
Через два дня они покинули Бухарест, направляясь в родную Трансильванию и её туманы.
========== Я удержу тебя ==========
Комментарий к Я удержу тебя
Картинка: https://www.flickr.com/photos/kyle_thompson/7518191944/
Музыка: https://www.youtube.com/watch?v=55kY3oX8mJ0
Стефан всегда слышал биение сердца брата.
Возможно, всё дело было в одном даре — или проклятии — на двоих. В самые тёмные часы, когда смерть уводила за собой ещё одну душу, он закрывал глаза и тянулся к брату. И чувствовал гулкие и энергичные удары.
Когда Драгош заплутал в призраках, Стефан всё ещё слышал их, мерные и живые. Тогда у него не было сомнений в том, что тот жив.
Теперь с каждым днём оно билось медленнее, пропуская один-два удара. Драгош в такие моменты сердито и недовольно дёргался, досадуя на неприятные помехи.
Кто-то за глаза называл его некромантом. И неудивительно — Драгош говорил с мертвецами, зажигал свечи вокруг случайно найденного черепа и мог изгнать злого духа из стен дома.
А потом он получал письма-приглашения провести спиритический сеанс, чтобы передать весточку недавно почившему родственнику. Драгош с досадой восклицал:
— Как им объяснить, что с ними уже не выпить чай? И не поболтать о здоровье внуков? Тайны мертвецов не для живых.
Для Стефана он оставался младшим братом. С тёмным и давящим бременем призраков за спиной.
Любой дар требует платы.
Возможно, в случае Стефана она обернулась проклятием для брата.
— Приехали, — выдохнул Стефан, толкая брата в плечо. Тот вздрогнул всем телом, распахнул сонные глаза, явно не до конца понимая, где находится. Карета дёрнулась в последний раз под утихающий цокот копыт и твёрдые команды Симона. За окнами плыл туман с запахом фиалок.
— Как же болит голова. И холодно, — устало и понуро заметил Драгош, не торопясь на свежий мартовский воздух. Пальцы в вязаных перчатках в отчаянии теребили пуговицы тёплого пальто.
Драгош выглядел бледнее, чем обычно, с тёмными синяками под глазами и будто с истончившейся кожей.
Призрачнее.
За поездку Стефан его осмотрел — и не раз. Брат не был чем-то болен. Из него просто уходила жизнь.
В детстве Драгош часто болел и рос едва ли не самым хрупким среди своих ровесников. Даже простые царапины и ссадины затягивались дольше, чем у остальных. Он злился и будто назло рвался в новые приключения.
Стефан быстро узнал, где в их доме лекарства и бинты. Находил брата взобравшимся на несусветно высокую ветку яблони в саду и устраивался внизу с книгой сказок.
— Стефан, почему?! Почему у меня всё наперекосяк? Шрамы даже от ссадин остаются!
— Драгош, слезай.
Стефан был до тошноты терпеливым, Драгош невыносимо упёртым.
Но даже Беатрис не могла уговорить младшего выпить какой-нибудь горький отвар. И только суровый взгляд Стефана в итоге имел силу.
Теперь брат постоянно мёрз, быстро уставал и тянулся к любому теплу: к каминам, к крепкому грогу со специями и даже шерстяным шарфам, в которые кутался так, что торчали одни тёмные глаза.
— Держи, — Стефан достал из саквояжа маленький пузырёк из тёмного стекла. Лимонная трава, базилик и кое-что ещё. — По две капли на виски и затылок. Отгонит не только боль, но и сонливость.
— Мы же написали матери, что приедем?
— Я ещё в Бухаресте отправил телеграмму.
Нахлобучив на голову котелок, Драгош резко распахнул дверь экипажа. Упруго выпрыгнул на хрустящий гравий, потягиваясь затекшим телом.
Стефан выбрался следом, с некоторым подозрением оглядывая потемневший от времени камень стен.
Дом Антонеску тихо дремал в сизой колыбели тумана.
Старые дома хранили свои истории и тайны — и порой их лучше не тревожить.
У их семьи их тоже хватало. Их мать была не первой женщиной с потусторонним даром, которая связала себя с Антонеску. Бабка по отцовской линии верила, что видит будущее и оставила после себя дневники. Драгош и Стефан даже пытались в них разобраться, но тёмно-бордовые неровные каракули, так похожие на подсохшие следы крови, оставались бессмысленным набором символов.
Прадед вообще женился на девушке, которая оказалась безумной и считала, что умеет летать. Однажды она шагнула в окно, оставив мужа вдовцом, а детей — сиротами.
Антонеску просто везло не на тех женщин.
Драгош с любопытством оглядывал всё вокруг, как в первый раз. На самом деле, высматривал призраков в обрывках тумана на ветвях деревьев. Души тех, что замерли на пороге между мирами.
Возможно, он сейчас ощущал себя слишком близко к этой грани. И Стефан не собирался позволить ему шагнуть за неё.
В дом они вошли вместе, едва не толкаясь плечами, как бывало в детстве по возвращении с очередной шальной прогулки.
Драгош любил гулять по ночам.
Стефан с рассветом ждал у ворот, заспанный и немного хмурый. Каждый раз боялся, что тот не вернётся — его утащат призраки. Драгош в ответ лишь смеялся, щуря возбужденный после тайн ночи взгляд, и шёпотом обещал показать дорогу обратно.
И время от времени, когда туман редел, он шёл за братом. Лампа в руке, запасные свечи и спички. Стефан всегда считал брата смелее, сам шарахаясь от давящей тяжести кладбища.
Беатрис в домашнем платье фисташкового цвета и в окружении сладковатого запаха ладана нетерпеливо ждала обоих в просторной и светлой столовой с уже накрытым ужином. Шурша юбками, она вскочила им навстречу, чтобы крепко обнять обоих, Стефана — чуть дольше, Драгоша — с неловкой попыткой пригладить тому волосы и с едва заметным вздохом:
— Совсем бледный стал.
За ужином она расспрашивала о Бухаресте, последних светских новостях (как будто Стефан разбирался!) и тревожно наблюдала за молчаливым Драгошем.