- Поганая работа.
Зачистка 251
Солнце неспешно закатывалась за горизонт, ещё чуть-чуть и наступит ночь, и вот тогда станет сложнее, в два раза. Эх, был бы надёжный напарник, нет же церковь выделила молодого фанатика. Дмитрий стоял, да крыше повозки и меланхолично опускал копье на гнилые головы восставших мертвяков насколько скучный, настолько трудоемкий процесс. И ладно бы вдвоем, так не все одни. Монах стоял на коленях, небольшой нательный крест в руках, обычная серая ряса, трепыхаться на ветру. Он, неистова молясь поначалу громко, потом голос охрип, превратись в едва понятно бормотание. В отличие от него Дмитрий был одет в кожаную куртку с большим воротником, и конечно же, шляпу. Тяжело выдохнув бывшей Старшой, оперся о копье, и с лёгким пренебрежением рассматривал как солнце отражается от лысины монаха. То еще зрелище, но куда лучше, чем мертвые разложившиеся тела. Самый просто способ убивать оживших мертвецов, это проламывать головы, тут кому как удобнее, топор, копье, булава и даже меч. Они медленные тупые и слабые, единственное могут задавить числом, но это только глупцов в основном страдают дети да старики, остальные убегают или отбиваться. Да и больше десяти мертвяком восстают очень редко.
Монах резко заткнулся, рывком поднялся, ноги затекли поэтому его шатнула если бы Дмитрий, вовремя подхвативший за шиворот бедолагу, лететь ему в землю носом.
- Ну, наконец-то, я думал уже и не дождусь, - все же бывшей напарник заразил его привычкой болтать не по делу.
Парень покосился на Дмитрия, но ничего не ответил, и уже тем более не поблагодарил за помощь.
- Вот бери копье, а то я умаялся один мертвяков успокаивать.
Парень осторожно посмотрел за край повозки, и пафосно вскрикнул.
- Своими молитвами, я уполовинил число погани.
- Вообще-то, это я копье их, а не ты молитвой, - словно ребенок стал оправдываться Дмитрий.
- Когда я начинал молитву их было полчище, когда окончил, стало вполовину меньше. Какими путями господь воплотил мои молитвы, не моего ума дело, - от такой стальное логике, Дмитрий впал в легкий ступор, размышляя врезать умнику копьем или же кулаком.
Если следовать его логике, то он мог взять пиво и пить пока бывшей старшей выполняет свою работу. И в конце сообщить что это пиво все сделало. Жаль, что сказать нельзя, а то можно после таких слов и в подвале очутиться.
"Эх Младшой, Младшой чего ты меня покинул, правильно, конечно, что ушел в пекари, вот только теперь так паршиво на работе".
При каждом ударе булавой монах громко кричал, если попадал то, (а это было раз и пяти ударов), возносил молитву. Дмитрий молча доделывал работу, и лишь мысленно удивлялся откуда столько мертвяков уже второй десяток пошел.
- Тебя же за ногу, да об угол, - зло выдохнул Дмитрий, найдя ответ на свои мысли.
Обычно мертвяки встают, когда на земле появляется переизбыток погани, не более нескольких штук, если же больше, тогда. Тогда работает темный призывник, или же объявился Мастер. А если верно второе-то, он копит силы для удара по городу. Про это ему рассказывал еще наставник, да и опыт отбитых трех атак на город тоже не молчал.
- Все я упокоил последнего, тяжела была работу, но нужная. Я призван Всевышнем, я до конца исполню свой долг, пусть и изойду потом и кровью. Лишь мои холодные и изнеможение руки выпустят оружие...
- Хорош голову морочить. Надо выдвигаться, дотемна нужно успеть до дому доехать. А еще кобылу привести да запрячь, а солнышко вот почти скрылось.
Монах явно обиделся, щеки надул, руки скрестил на груди.
Дмитрию было плевать, нужно срочное уносить ноги, настолько срочно, что не стал жечь трупы. Каждая минута на счету.
Дмитрий быстро сходил за спрятанной в лесу Пчелкой, еще быстрее впряг ее в повозку, все это время монах молился за упокой вновь убитых мертвецов, и не думая помогать напарнику в мирских делах. Когда кобыла приблизилась к городу, монах до этого сидевшей с торжественным видом, промолвил.
- Благое дело свершила святая церковь, упокоив семнадцать прислужников погани, отец Никодим будет доволен.
Только сейчас до Дмитрия дошло, малец так и не понял в чем причина бегства, ему лишь бы отчет сдать.
Едва успев въехать во двор монастыря, монах соскочил с козлов повозки, шумно приземлился на мощеную улицу, и громко прокричал.
- Победа братья.
Тут же набежали мужики в рясах стали хлопать героя по плечам, при этом подбадривающе что-то говоря. Распрягать кобылу, и выгружать фургон - это не для них. И Дмитрий не стал, ему срочно надо домой, а ведь еще отчитываться перед главой инквизиции. Но на счастье бывшего Старшого, Глава ордена очищения от погани, вышел сам.
- Здорово Отче, - тот скривился от простоты обращения, - дело плохо...
- Цыц, брат Степан мне все обстоятельно расскажет. Не так, как у вас ранее принято было, в папахах да на улице. Отчет дело серьезное, и не терпящее спешки, так что ЦЫЦ, - говорил он спокойно медленно, словно про начала заутреней.
Дмитрий пытался что-то сказать, но понял нет смыла, его просто игнорируют. Засопел обиженно, словно в детстве, буркнул.
- Я пошел.
До дома Дмитрий добрался не так быстро, как рассчитывал, если улицы около монастыря были освещены, то дальше с фонарями дело обстояло хуже, они были, но их редко кто зажигал. Поэтому пришлось осторожно идти, обходя подозрительных личностей, раньше сделал бы круг, по Пекарской улице, но сейчас нужно спешить. На своей Купеческой, но практически побежал.