Габриэль помолчал.
— Маловато. Я рассчитывал на большее. Ну что же, это тоже неплохо. Вы добрались до нас… примерно за месяц, остались живы-здоровы и обзавелись двумя Знаками. Это очень даже неплохо…
Я подскочил:
— А про месяц откуда знаете?
Охватила дрожь. Творилось что-то несусветное.
Габриэль усмехнулся.
— Вечная Сиберия напичкана средствами слежения. Вы заметили? А где, по-вашему, сделаны все эти видеокамеры и микрофоны?
— В Республике Росс!
— Вот именно. Конечно, технологии, которые мы отдаем в эту кошмарную страну, устарели давным-давно, но их вполне достаточно, чтобы быть в курсе всего, что твориться в ваших гнилых бараках.
— Зачем вам шпионить за Вечной Сиберией? И почему вы отдаете технологии? Все эти комбайны и квест-камеры…
Я замолк, перехватило дыхание.
— Мой глюк… Это вы спланировали, да? Отвечай!
Я направил на него Знак Урода.
— Не пытайся меня заколдовать, сибериец, — презрительно проговорил Габриэль. — А то я могу и обидеться. Я все расскажу, но тогда, когда сам сочту нужным. Итак, вы будете слушать?
Во мне клокотал гнев. Руки чесались вынуть шпагу и добавить россу еще несколько дырок в дополнение к естественным отверстиям организма и тем, что проколоты пирсингом. Слабый голосок здравого смысла подсказывал, что надо потерпеть — глядишь, все само проясниться, но бушующие эмоции гнули свое. Пока я колебался, Кира положила прохладную ладонь на мое предплечье.
— Пусть расскажет, — сказала она.
Габриэль мерзко захихикал.
— Вы меня умиляете! Знаете, что самое наивное может быть в человеке? Его вера в то, что он что-то контролирует!
Но я уже пришел в себя и решил не давать повода россу хихикать над нами. Откинулся на спинку пня-стула и сложил руки на груди, молча ожидая рассказа. Габриэль сразу посерьезнел и сказал:
— Итак, начнем с базовых основ. Во-первых, Республика Росс — это не совсем республика. Ее так называют, чтобы было понятно ПоПовцам — то есть жителям Поганого поля. На самом деле Росс — это конгломерат Секций, и в каждой Секции — свои законы. Есть что-то общее, есть различия. Общее — это право на скрытое ношение оружия и запрет насилия.
— Эти вещи противоречат самим себе, — не удержалась Кира.
— Вовсе нет. Когда все граждане вооружены, уровень насилия падает в разы. Если же оружие совершенно, как у нас, то насилие исчезает совсем. Насилие существует только тогда, когда есть неравенство в силе. Иными словами, когда есть соблазн обидеть слабого. Если же все сильны, никто не пытается совершать насилие.
— В человеческой природе драться и воевать, — снова вставила Кира. Похоже, она лучше меня разбиралась в теме, поднятой Габриэлем. Меня же вся эта философия вовсе не интересовала; я ждал, пока разговор коснется лично моих проблем. — Есть личности, которых не остановит даже то, что любая его потенциальная жертва вооружена.
— И таких мы отправляем в Секцию Буфер, — подхватил Габриэль. — Ту часть страны, где идет договорная война с Отщепенцами. Они называют ее Прикордоньем. Горячие головы и любители риска спускают там пар, а Отщепенцы имеют возможность не терять воинских навыков, которые так ценят. Они же нас развлекают, и за это мы даем им кое-какую устаревшую технику.
“Вот откуда у них комбайн! — подумал я. — Но откуда комбайны у сиберийцев? Они-то как развлекают россов?”
— Вы — Спикер именно этой Секции? — уточнила Кира.
— Верно. Росс состоит из Секций, таких как Грин, Резорт, Оазис, Тек, Содом, Эдем и так далее… Это то, о чем я хотел рассказать “во-вторых”. Какими бы ни были потребности росса, он всегда найдет себе Секцию по душе. Нравятся развлечения и вечный кураж — добро пожаловать в Содом. Любишь природу — к вашим услугам Грин. Хочешь как следует расслабиться — вот вам Резорт, а если жаждешь создавать новые технологии и произведения искусства — езжайте к Секцию Тек. Но запрет на насилие по отношению к гражданину Росс и право на оружие сохраняются везде.
— А Эдем?
— Эдем надо заслужить, — непонятно ответил Габриэль и продолжил: — В-третьих, мы, россы, делимся на касты. Восемь каст, включая ту, куда входят только ПоПовцы. Речь, конечно, о Слэвинах — слугах и рабах. Дальше идут Солаги — они практически бесправны и набираются из Слэвинов, которые заслужили гражданство; далее идут Серферы, Спайдеры, Спикеры, Сеньоры, Сюзерены и Спириты… Гм… Спириты считаются мифической кастой, но пусть будут… Чем одна каста отличается от другой — тема отдельной большой лекции. Вам пока надо знать, что я перечислил касты в порядке возрастания прав на собственность и возможностей.
— Над вами, получается, только Сеньоры и Сюзерены? — не удержался я. — Если не считать Спиритов?
— Правильно, — осклабился Габриэль. — В этом поезде мой статус — самый высокий. Поэтому я и позволил себе забрать вас с собой на туристический поезд.
— Зачем мы вам нужны? — спросил я, не особо надеясь на ответ. Я помнил, как он сверлил нас глазами, а потом сосредоточился на мне. Что показывают ему желтые линзы? Что он видит? В-токи?
— Не вы, а ты лично, колдун из Вечной Сиберии. Зачем ты мне понадобился, я объясню в Республике Росс, не раньше. Пока же помни, что все тобой пережитое не было случайным. И ты ничего не контролировал… и не контролируешь.
— Я это уже понял, — не без раздражения сказал я. — К чему повторять одно и то же?
— К тому, что смирение упростит тебе жизнь, колдун.
— Меня зовут Олесь.
— Да? — вроде как удивился Габриэль. — Неважно. Смирение и ненасилие — вот что важно. Если выполните эти простые правила, проблем не будет, обещаю.
— Смотря что называть насилием, — вмешалась Кира. — Если я сейчас вас обругаю, это будет моральным насилием или нет? А если расскажу о том, какой вы нехороший человек, большому количеству знакомых? Или попытаюсь манипулировать и шантажировать вас? Это будет психическим насилием?
— А ты умна, — отметил Габриэль. — Как тебя звать?
— Кира.
— Насилие только физическое, Кира. Этим злоупотребляют религиозные ПоПовцы, которые очень навязчивы в плане распространения своей идеологии. Но если бы в нашей стране были запрещены все виды насилия, то в итоге мы пришли бы к тоталитаризму с его единой идеологией. И тогда единственным и самым мощным источником психического и физического насилия стало бы государство. В Республике Росс нет единой идеологии, потому что нет государства с его монополией на насилие. Понятно?
— Это либертарианство, — буркнула Кира.
— Возможно, — легко согласился Габриэль. — Хотя мы считаем себя феодалами. Все, что есть в Росс, принадлежит частным лицам. Секции находятся во владении Сюзеренов, которые выдают ярлыки на владение входящих в Секции феодов нижним кастам. В сущности, от того, чем ты владеешь, и определяется кастовая принадлежность.
Меня в настоящий момент меньше всего интересовала социальная структура Республики Росс. Я раздумывал над словами Габриэля о том, что я ему зачем-то понадобился и что все произошедшее в моей жизни не было случайностью. И что я ничего не контролирую. А кто контролирует? Получается, Габриэль и ему подобные манипулировали мной? Но как? Организовав глюк, который стер мне память, а потом заставил сбежать из Вечной Сиберии? Но зачем я им понадобился? Вряд ли ради нейрочипа и допартов — все это барахло и без того производится в Росс.
Почему Габриэль намерен рассказать о моей роли только в Республике? Не потому ли, что тогда я уже никуда не денусь? И не пора ли мне делать ноги?
Я рассудил, что бежать не имеет смысла. У меня нет цели, кроме фантастической идеи-фикс о возвращении Витьки. В Росс я могу узнать как можно больше о тайнах Поганого поля. Не исключено также, что жить в Республике лучше, чем где бы то ни было.
— Мы были в Князьграде, — внезапно заговорил я, припомнив один любопытный нюанс, в свое время оставшийся без ответа. — Не в том, что сейчас является столицей Вечной Сиберии, а заброшенном городе. Это первая столица Сиберии. Он был очень продвинут… то есть высокотехнологичен. Там даже тротуары двигались!