В самом деле, не звать же его «мистером». С другой стороны, Элинор надеялась, что гость не задержится здесь надолго и с ним не придется иметь дело, и звать тоже никак не потребуется.
– Ну, прекрасная Линор, не проводите меня в гостиную? – ухмыльнулся мужчина.
– Прекратите так называть меня! – потребовала Элинор. – Для вас я – мисс Кармайкл.
– Ведите, прекрасная Линор, – ожидаемо проигнорировал ее Дамиан Гамильтон.
Он шел позади, отставая на несколько шагов, чуть шаркая, словно старик, и само его присутствие за спиной вызывало у Элинор смутное чувство тревоги. Он сторонился света, падающего сквозь неплотно зашторенные окна. Слуги сегодня не трогали их, в этом полумраке легко было запнуться и споткнуться об отогнувшийся край ковра. Приходилось смотреть вниз, себе под ноги, и от этого сразу же начинала болеть шея. В школе, если Элинор и ее подруги не держали правильную «осанку настоящей леди», им приходилось вышагивать часами по длинным коридорам, неся на головах несколько томов «Illustriertes Thierleben»[6]. Стоило только склонить голову, и сразу же ощущался весь фантомный вес почтенного господина Брема. Напоминала об уроках хороших манер и давящая тишина, царящая всюду. Не было слышно голосов, смеха горничных, звона посуды, грохота угольного ящика. Ни одного привычного звука. Казалось, даже с улицы они не долетают, натыкаясь на некую незримую завесу.
Элинор отругала себя за неуемную фантазию, обрывая эти мысли.
– Здесь всегда так тихо? – спросил Дамиан Гамильтон. – И слуг не видно?
– В доме обычно очень спокойно, – сдержанно ответила Элинор, чуть слукавив. Обычно в доме было значительно больше людей, света, звуков.
– Стало быть, эта могильная тишина не про мою честь? – негромко хмыкнул Дамиан. – Мне казалось прежде, что Грегори предпочитает обстановку… поживее. Мы пришли?
Элинор кивнула и посторонилась, пропуская гостя к двери. Из-под нее пробивалась желтая полоска солнечного света, ложась на мыски ее ботинок. Дамиан сделал шаг назад, словно пытался ускользнуть от солнца, и кивнул:
– Открывайте, прекрасная Линор.
Элинор постучала, потом приоткрыла дверь и сказала:
– Мистер Гамильтон, ваш брат здесь.
Мистер Гамильтон, нервно меривший шагами гостиную, при звуке ее голоса остановился и бросил на брата взгляд одновременно встревоженный и полный надежды. Дамиан Гамильтон не шелохнулся.
– Кажется, я говорил: не буди меня до вечера.
Мистер Гамильтон тряхнул головой и будто бы собирался пожать плечами, но передумал. Взгляд его метнулся к Элинор.
– Мисс Кармайкл, распорядитесь подать сюда чай.
– Кофе, – поправил Дамиан Гамильтон, все так же стоящий в коридоре за спиной Элинор. От его присутствия делалось не по себе. – Обычно для этого звонят в колокольчик, дорогой брат.
– Что ж, очевидно, эти бездельники работают в моем доме последний день, – ответил мистер Гамильтон и повторил резковато: – Чай, мисс Кармайкл.
Элинор поежилась от холодности его тона – это было нечто новое, чужое, никогда еще мистер Гамильтон так не разговаривал на ее памяти. Должно быть, сказалось, наконец, все напряжение последних дней. Она присела в реверансе и выскользнула за дверь, в глубине души радуясь, что может принести какую-то пользу.
– Закрой шторы, – услышала она напоследок, уже сворачивая за угол, к кухне.
У Дамиана Гамильтона все же были престранные привычки.
На кухне было так же тихо и пусто, как и во всем доме. Элинор позвала негромко – сперва кухарку, затем горничных и наконец миссис Симпсон, экономку, которую сама боялась до дрожи. Прошла, кажется, вечность, прежде чем последняя появилась из кладовой, звеня ключами на своем шатлене.
– Мисс Кармайкл?
Голос ее всегда звучал глухо и был полон едва сдерживаемого презрения и вековечного неодобрения. Подле нее Элинор ощущала себя закоренелой преступницей и невольно начинала перебирать в памяти все свои проступки, большие и малые. Она привычно дрогнула, потом собралась с мыслями и, расправив плечи, невольно вздернула подбородок, словно собралась защищаться. Едва не встала в позицию, которую учила когда-то в школе на уроках фехтования, и, как всегда бывало в таких случаях, смутилась и сделала шаг назад.
– Ми-мистер Гамильтон просит подать в гостиную чай. И… – вспомнились слова младшего Гамильтона. – И кофе для его брата.
– Он мог передать это с одной из горничных. – миссис Симпсон неодобрительно поджала губы. Ее всегда раздражали мелкие несостыковки, которые случались порой в ее маленьком королевстве.
6