— Ну, мне же нужно было подставить Эйвери! Это был единственный способ! — начала оправдываться Марлин.
— Ну и дура ты, Марлин! — разочарованно проговорила Эванс, резко убрав руки от девушки. Марлин закатила глаза и раздраженно поглядела на свою напарницу.
— Лили…
— Да иди ты, МакКиннон, — и, развернувшись на каблуках, Лили пошла прочь от Гриффиндорки, а Марлс так и осталась стоять на месте. Девушка с какой-то злобой подумала о том, что Лили еще пожалеет о своих словах и прибежит к ней, как миленькая. А даже, если нет, то не больно надо. И так от Эванс проку никакого.
Марлин топнула ножкой и понуро пошла в гостиную, потому что аппетит куда-то улетучился, да и скоро новый урок. Девушка медленно прошла вестибюль и очутилась на втором этаже, где людей почти не было и только исключения бессмысленно сидели на лавочках.
— Эй, МакКиннон, — девушка развернулась и увидела перед собой Эндрю МакМиллана с полурасстегнутой рубашкой и привлекательной улыбкой на устах.
— Чего тебе, МакМиллан? — без особо интереса спросила Марлин.
— Да вот тут в классе я нашел одну удивительную вещь, не хочешь поглядеть?
МакКиннон выразительно подняла бровь и бросила быстрый взгляд на дубовую дверь. Какое-то предчувствие нахлынуло на нее, но вновь поглядев на обворожительную улыбку парня, она передернула плечом.
— И что же это за вещь?
— А вот пойдем, и узнаешь, — и, встав со своего места, он открыл дверь, пальцем поманив ее. Марлин торопливо зашла за парнем и стала внимательно оглядываться по сторонам в поисках чего-то необычного. Когда интерес медленно стал сходить с бледного лица Гриффиндорки, МакМиллан жестом указал на шкаф.
— Но тут ничего нет! — разочарованно воскликнула девушка, резко повернувшись и ощутив, как волна магии прошлась по ее мантии. Девушка отошла к стене, внимательно поглядывая на парня, который безразлично облокотился о парту и поглядывал в окно. Воспользовавшись этим, она стала шарить по карманам мантии в поиске своей палочки, но ее не было, хотя Марлин точно помнила, как забирала ее с собой.
— Не это ищешь? — Эндрю коварно ухмыльнулся, и МакКиннон поняла — она влипла. — Ну что, Марлин МакКиннон, пора повеселиться! — довольна громко прошептал он и стал идти на девушку. Марлин подбежала к окну и с силой долбанула по решетке, в надежде, что ее хотя бы кто-то услышит, но ничего не произошло, а тем временем Эндрю нагнал ее и с силой оттолкнул, впечатав в стену.
— Почему? — тихо спросила она, чувствуя, как голос срывается на писк, а сердце бьется в нещадной лихорадке.
— Передаю привет от Каролины Эйвери, — холодно ответил он, срывая пуговицы с ее белоснежной блузки. — Неужели ты думала, что она простит тебе твои поступки?
Марлин издала полувскрик, а потом безжизненно плюхнулась на пол. МакМиллан взмахнул палочкой и прошептал какое-то заклинание, а потом, девушка почувствовала, как ее тело, против воли само поднимается и замирает в одной позе.
— И какого это быть собачкой Эйвери? — В любом случае Марлин всегда остается Марлин. Парень тихо рассмеялся, когда его рука опустилась на ее колено. МакКиннон закусила губу и закрыла глаза, ожидая его дальнейших действий.
— Жалко портить такой экспонат, — игнорируя ее слова, прошипел он, касаясь губами ее шеи. Последнее, что помнит она, прежде чем потерять сознание — это острую боль. А после пустота. И, кажется, что отныне, она будет внутри у девушки навсегда.
========== Глава 12 ==========
С того момента прошло два месяца. Жизнь у Лили протекала мирно, если не считать того, что Марлин все время мелькала перед глазами и вид у нее был не очень. К слову, эта чертовка рассказала Мародером про то, что Эванс, якобы, обиделась на нее и не хочет разговаривать. Когда парни решили поговорить с рыжеволосой Гриффиндоркой, Лили в ответ всего лишь закатывала глаза и быстрее удирала от них всех.
Конечно, это не осталось без внимания. Мародеры никак не могли понять, что же случилось? Вроде дружили, а тут раз — и перестали. Как верные друзья, они решили помочь Марлин, только никто не догадывался, что на самом-то деле вина полностью лежит на хрупких плечах МакКиннон.
И это больше всего бесило Лили. Ах, если бы они только узнали, что это она предала Лунатика, то вряд ли они так бы стали ее защищать и пытаться их помирить.
— О чем задумалась, Цветочек? — весело спросил Сириус, когда догнал ее.
— Да так, — лениво сказал она, и легонько толкнула его в бок.
— Ну ладно. В личные дела лезть не буду, — он как-то странно улыбнулся и добавил. — Поможешь в одном деле?
«Стоять!», — Мысленно приказала себе Лили и задумалась. Если от нее что-то нужно Блэку, то дела плохи. Этот паренек не оставит ее в покое, пока не добьется своего, а добьется своего он точно.
— Что за помощь?
— Ты же знаешь, что на прошлой неделе вытворили Слизеринцы вместе с Каролиной? — хмыкнув, спросил Сириус. Лили отрицательно закачала головой, и он продолжил. — Это они рассказали про то, что Лунатик — оборотень.
Лили мысленно дала себе пощёчину. Неужели они думают, что это они сделали? Какой кошмар, они же захотят отомстить.
— Сириус, послушай…
— Некогда, — отмахнулся он и, посмотрев по сторонам, продолжил. — Сегодня. В полночь. Встретимся в главной комнате гостиной.
И, не дав ей произнести и слова, он ушел.
Лили закрыла глаза и поняла, что в этой ситуации есть два выхода. Первый — это рассказать всем правду и тем самым подставить Марлин, а второй — отомстить Слизеринцам, которые ни в чем не виноваты.
Интересно, делать выбор всегда так трудно или только избранным?
***
Весь день Лили не могла найти себе места. Она не знала, что делать. С одной стороны, дура МакКиннон помочь ей хотела, но с другой? Если она уже раз предала друга, значит, и второй не составит труда.
А кто будет вторым? Она, Сириус, Джеймс, Питер… кто? О, Мерлин побери эти сомнения!
«Но она же ради тебя старалась!»
Лили подняла глаза на небо и прошептала:
— Я не хочу мучить невиновных, но подруга…
***
Лили, не шевелясь, сидела в кресле возле камина. Огонь сражался за выживание, но вот беда! Последние искорки уже догорали. Вообще, огонь — это нечто краткое, самая суть скоротечности бытия. Он появляется внезапно, с рёвом врывается в нашу жизнь и ей же питается. А ведь ему постоянно нужно питаться: сучками, травой, бумагой, а когда пищи не остается, он умирает, не оставив за собой ничего, кроме смутных и таких теплых воспоминаний.
— Знаешь, когда ты вот так смотришь в одну точку, мне кажется, что ты статуя, плод фантазии художника, — тихо прошептал чей-то голос прямо над ее ухом.
Лили медленно повернулась и столкнулась с глазами Джеймса.
— И, знаешь, ты так же редко показываешь свои эмоции, прямо как статуя, — усмехнулся он и плюхнулся на диван. — А отсутствие эмоциональной связи с людьми оказывает на тебя дурное воздействие. Ты чувствуешь себя одинокой и чужой.
— Я и есть чужая, — тихо прошептала Лили и отвернулась.
— Нет. Для нас нет, мы же твои друзья, — весело сказал он.
— У меня нет друзей, — громче произнесла Лили.
Повисло неловкое молчание, и сейчас Лили отчетливо слышала, как догорает огонь, а еще минута и от него ничего не останется, кроме залы.
— А кто тогда мы? — вдруг произнес он, и она затылком почувствовала, что Джеймс смотрит на нее.
— Я не знаю, — резко сказал она, и вновь посмотрела на него. — Понимаешь, я не знаю, кто я. Я не знаю, кто вы. Я как будто призрак, фантом. Я вроде есть, но вроде меня и нет. Понимаешь? — он отрицательно покачал головой. — У меня всегда такое чувство, что я… что-то пропустила… что-то очень важное, но самое страшное — то, что я не помню, что. Это меня убивает. Незнание, непонимание съедает меня!