Я выдала Сергею Ивановичу несколько очень ценных, но совершенно ненужных указаний и ушла в свой кабинет, прикрыв за собой дверь – мне ведь никто не сказал, что пришел Фима, а сама я его могла и не заметить. А что? Вполне реальная вещь.
В кабинете я закурила и подошла к окну полюбоваться на чудесный вечер, уже начавшийся за ним.
Легко скрипнула дверь, послышались быстрые шаги, но вместо вкрадчивого Фиминого голоса я услышала надоевшее до оскомины Маринкино брюзжание.
– Ему что же теперь, и войти к тебе нельзя? Из-за чего поссорились-то? Наверняка из-за твоего неуживчивого характера.
Я с искренним недоумением обернулась:
– Что? Ты про что это говоришь, Марина?
Моя секретарша в ответ фыркнула и нарочно нудным голосом сказала:
– Фимка пришел, и не говори, что ты его не видела. Такие классные розы!
– Фима пришел? – рассеянно повторила я, глядя в ни во что не верящие Маринкины глаза.
Ну и как мне жить с такими друзьями? Вот и я не знаю.
– Пригласи его, пожалуйста, – сказала я, – почему он не заходит? С Сергеем Ивановичем завис?
Маринка покачала головой, поиграла бровями и пошла к двери, продолжая ворчать что-то непонятное про варьете, балаган и плохих артистов в них.
В этом она была совершенно права: уровень культуры упал и в кино и в театре. Мало осталось профессионалов на сцене… Зато в жизни их хватало.
Фима зашел в кабинет с добренькой улыбочкой, выставляя впереди себя, как щит и меч, букет цветов. Я взглянула на робкую физиономию Фимы и подумала, что, наверное, зря на него обижалась.
– Фимочка! – улыбнувшись, сказала я. – Как я рада тебя видеть, дорогой ты мой!
– Да? Прямо так вот и рада? – с совершенно дурацким сомнением в голосе спросил он. – А я, честно говоря, даже боялся к тебе приходить.
– Боялся приходить? Ты? – потряслась я от неожиданности. – Почему? Что-то случилось?
Совершенно озадаченный Фимка кашлянул и протянул мне букет, за который я его, конечно же, сразу поблагодарила. Давно мне не приходилось видеть таких замечательных роз. Помнится, в последний раз что-то подобное было на свадьбе моего приятеля Володьки Либерзона, но, впрочем, это не имеет отношения к моей истории.
Я поблагодарила Фиму за цветы, он, довольный собой и мной, растянулся в кресле, стоящем напротив моего стола.
Маринка, как всегда желая быть в центре всех новостей, если уж ей самой не получается эти новости приносить на хвосте, вошла в мой кабинет с подносом, на котором стояли чашки кофе и блюдце с печеньем, хотя я не просила ни того, ни другого.
– У вас совершенно секретное совещание, как я вижу? – нагло спросила она, окидывая нас с Фимой быстрым взглядом.
– Да, нужно кое о чем переговорить с господином адвокатом, – холодно-равнодушно ответила я и, кивком поблагодарив Маринку, дала понять, что ей нужно выйти.
Но не тут-то было. Внезапно вспомнив, что ей срочно нужны какие-то документы из моего шкафа и их нужно поискать, Маринка тут же и занялась этим очень важным и срочным делом.
Я села к кофейному столику, пригласила Фиму и, неодобрительно поглядывая на Маринкину спину, налила себе и Фиме кофе.
– Как жизнь, Ольга Юрьевна? – спросил меня адвокат, начиная великосветский разговор.
Я сморщилась, показывая, что не очень, но вежливо ответила:
– Все прекрасно, только скучно что-то стало жить на свете.
Маринка, якобы очень занятая поисками бумажек, тут же повернулась к нам и вмешалась в разговор:
– В кинотеатре «Арс-Модерн» идет фильм «Театр Смерти». Говорят, очень неплохая штучка: круто, жутко, и билеты дорогие.
– Да, говорят, – рассеянно сказал Фима и посмотрел на меня.
Я промолчала, и Фима меня понял.
– Как я вижу, Оль, кино тебя не привлекает, – констатировал он.
Я покачала головой и сказала, сузив до предела варианты:
– И театры тоже.
– Она сама не знает, чего хочет. – Маринка снова влезла с репликой, ломая весь сценарий, не ей написанный и не для нее играемый, и это переполнило чашу моего терпения.
– Рабочий день уже закончился, Марина? – сухо спросила я.
– Не-а, а что? – сразу же напряглась она и, моргнув несколько раз своими наглыми глазками, тут же сыграла отбой, поняв, что переборщила. – Ой, пойду-ка я, мне еще работать нужно…
Независимо вильнув задницей, она вышла из кабинета, не преминув напоследок пожелать нам приятного аппетита.