– Больше всего неприятностей мужчинам приносят женщины. Но и самое большое наше счастье тоже зависит целиком от них. Вот мы и мечемся между этими двумя полюсами: невероятно сильным притяжением к ним и таким же сильным чувством отталкивания. И в зависимости от того, что мы выбираем, так и складывается наша жизнь, – вдруг как-то задумчиво, словно делясь сокровенным, проговорил Вознесенский.
– А что выбрали вы?
Вознесенский внимательно посмотрел на меня, затем улыбнулся.
– Обо мне мы как-нибудь обязательно поговорим, но в другой раз, а сегодняшнюю нашу встречу давайте посвятим исключительно вам.
– Однако я до сих пор не понимаю, за что мне оказана такая честь. Может, пора раскрыть карты? Вы явно чего-то добиваетесь от меня. Ведь это вы оплатили мое пребывание в больнице?
– Разве вы этого еще не поняли?
– Теперь понял.
Вознесенский изучающе оглядел мою персону.
– Я понимаю вас и в целом согласен с вашим призывом раскрыть карты. Я бы с удовольствием это сделал, но пока мне не нравится состояние вашего духа. Вы еще не готовы к настоящему разговору, вам надо прийти в себя. То, что я намереваюсь вам предложить, исключительно серьезно. А теперь хотите, я покажу вам мой дом. Признаюсь, очень люблю проводить по нему экскурсию, особенно для тех, кто мне симпатичен. Пойдемте.
Весь следующий час Вознесенский водил меня по этажам своего замка. За свою жизнь мне приходилось бывать в разных домах, в том числе и в несравненно более богатых. Но все же я не мог не отметить отменный вкус хозяина. А если учесть, что все это находится отнюдь не в столице, а в небольшом провинциальном захолустном городке, то мое уважение к Вознесенскому после этой экскурсии только возросло. Я вдруг проникся симпатией и доверием к этому человеку, теперь я почти не сомневался, что он не затевает против меня ничего страшного и подлого. Хотя я по-прежнему не понимал, что же он от меня хочет. А в то, что дело затевается важное и опасное, я был почти абсолютно уверен.
Мы вышли на террасу, которая располагалась с другой стороны от парадного входа дома. За ней отражала солнечные лучи зеркальная синева бассейна.
– Люблю плавать, – сообщил Вознесенский. – Вода подогревается, поэтому можно купаться даже в плохую погоду. А вы любите плавать?
– Люблю.
– Если возникнет желание по плавать, милости прошу. Только предупредите заранее моего начальника охраны и за вами пришлют машину. Даже если вам захочется искупаться ночью, под звездами, это не проблема. Иногда, когда у меня бессонница, я ныряю в бассейн. Впечатление незабываемое. Кажется, вот-вот услышишь зов Бога.
Я с удивлением посмотрел на Вознесенского. Тот понял мой немой вопрос.
– Я не религиозен, я полагаю, что можно верить в Бога и не быть религиозным. Достаточно ощущать его присутствие и корректировать в соответствие с этим свое поведение. Вам так не кажется?
Слова Вознесенского заставили меня задуматься.
– Откровенно говоря, до сих пор у меня не было времени как следует поразмышлять о Боге. Хотя кто знает, если бы я это делал по-настоящему, то Алексей мог бы остаться жив.
Вознесенский серьезно взглянул на меня.
– Если бы мы все думали о Боге, мир скорее всего был бы совсем иным. Но он такой, какой есть и с этим придется нам всем считаться Иллюзии всегда обходятся дорого, лучше видит его таким, какой он есть. Кстати, о вашем брате, вам известно, что завтра его похороны?
– Я думал… – начал ошеломленно я.
– Милиция долго не выдавала тело, поэтому похороны проходят через столько времени после убийства.
– Я должен идти, – поспешно сказал я.
– Вас доставят туда, куда вы попросите. Я уверен, что скоро мы с вами увидимся.
Я неопределенно кивнул головой. Пока я не мог точно сказать, хотел ли я увидеть Вознесенского еще раз.
Глава третья
Когда тебя не зовут на похороны брата, это означает, что тебя не желают видеть ни при каких обстоятельствах. Но не отдать последний долг Алексею я не мог. Около подъезда дома толпился народ. Людей собралось так много, что я даже удивился; я никогда не считал Алексея популярной личностью, всю свою недлинную жизнь он прожил одиноко, почти без друзей. Все ждали выноса тела. Я не стал подниматься в квартиру, а присоединился к толпе. Сперва на мою личность никто не обращал внимания, но потом кто-то узнал меня; сразу же побежали волны шепота. И через несколько минут я оказался в центре всеобщего внимания. Я понимал, что убийство Алексея наделало в городе много шума и люди, быстро забыв зачем сюда пришли, стали с интересом наблюдать за одним из главных действующих персонажей этой трагической истории. Такое внимание мне было весьма неприятно, но что делать в такой ситуации я не знал.