– Спасибо, но… э-э… – Кирин скорчил гримасу и посмотрел на отца.
– Понимаю. О, чуть не забыл. Как звали ту рабыню?
Кирин бросил взгляд на Морею и прикусил нижнюю губу.
– Морея, как зовут твою сестру? – улыбнулся он.
От этих слов сердце Мореи бешено забилось. Она прижала пальцы к губам.
– Талея…
Кирин снова посмотрел на капитана.
– Ее имя Талея.
– У меня есть друзья в Восьмиугольнике. Попробую что-нибудь разузнать.
– Спасибо, капитан.
Джарит кивнул и вышел, забрав с собой стражников.
Госпожа Ола дождалась, когда солдаты уйдут, а затем повернулась к Сурдье и Кирину.
– Клянусь всеми богами! Что произошло?
– Корен Миллигрест, главнокомандующий Великой и Священной империи Куур, – начал Сурдье сердитым, издевательским тоном, – только что пригласил нашу гордость в свой дом. – Он сделал глубокий вдох. – Миллигрест хочет заменить мою арфу, которую расколотил демон. По крайней мере, такова официальная версия. – Судя по голосу Сурдье, он ни на минуту, ни на секунду в нее не поверил и подозревал, что на его сына набросится сотня стражников с арбалетами и пиками, как только он переступит порог генеральского дома.
– Генерал Миллигрест? – Глаза Олы расширились от удивления.
– Ола, может, ты его вразумишь? – Кирин ткнул пальцем в сторону своего отца. – Генерал спас меня от демона, приказал меня вылечить, а теперь даже предлагает одну из своих арф взамен арфы Сурдье. Скорее всего, он даже попросит нас выступить у него. Чем плохо? Клянусь Таджей! Папа столько лет мне твердит, что я должен заводить связи с влиятельными людьми – «не упускай ни одной возможности, мальчик», – а теперь, когда у меня это получилось, он меня не отпускает!
– Нам его подачки не нужны.
– Проклятье! Это не подачки, а награда. Я помог справиться с демоном. Я воткнул кинжал ему в глаз! Брось. Его человек сказал, что он – твой старый друг.
Недоумение на лице Сурдье сменилось раздражением и, наконец, злостью.
– Какой еще человек? Из тех, кто там был, я бы никому не доверял.
Ола сглотнула комок и перевела взгляд с Кирина на Сурдье и обратно. Она дышала коротко, отрывисто, а ее глаза расширились. Она стиснула губы и незаметно для всех, кроме Мореи, сжала ткань юбки за спиной с такой силой, что под черной кожей проступили белые костяшки пальцев. Ее рука тряслась.
Поначалу Морея решила, что Ола напугана, но быстро изменила свое мнение. Морея, как и ее сестра, почти всю жизнь провела в рабстве – ее мать продала детей, поскольку их отец сбежал и она не могла их прокормить. Как и большинство людей, которые стали рабами еще в детстве, Морея отлично различала эмоции своих хозяев – этот навык помогал ей выживать.
Нет, Ола Натера не испугалась. Она была в ярости.
Ола улыбнулась, словно пытаясь подбодрить ребенка, разбившего коленку.
– Милый…
Кирин посмотрел на нее с подозрением.
– Не обращай внимания на папу. Он напуган. А как же иначе, ведь вас едва не убили? Ясноглазый, посмотри на себя. Это твоя кровь?
Юноша потянул за край своего плаща.
– В основном нет. Мои раны они залечили.
– Ну, не удивительно, что он расстроен.
Старик покачал головой.
– Ола, не надо…
– Тише, дорогой, – прервала его она. – Мама Ола обо всем позаботится. – Она показала на Кирина. – Ты пойдешь к генералу в таком виде? В крови и отбросах, в плаще, который словно крысы погрызли? Словно ты только что вылез из помойки?
– Я… – Кирин замялся.
– Я так и думала. – Ола улыбнулась. Морея заметила, что хозяйке нравится роль заботливой матери. – Ясноглазый, сегодня ты многое пережил. Очень многое. Тебе нужно позаботиться о себе. – Ола повернулась, чтобы что-то крикнуть, но сдержалась. – А ты что здесь делаешь, девочка? И что это за разговоры про какую-то сестру?
– Я думала…
– Неважно. Веди Кирина в мою личную ванную и отчисти его как следует.
Морея прикусила губу и посмотрела на Кирина. Он отвел от нее взгляд.
– У меня клиент… – Она махнула рукой в сторону своей комнатки.
– Забудь про него, я о нем позабочусь. Про клиентов сегодня вообще не думай. Моего ангела нужно развеселить. Займись этим.
– Спасибо, Ола, но мне это не нужно, – сказал Кирин. – Я знаю, где твоя ванная комната, и способен помыться без посторонней помощи.
– Ты о чем? Милый, когда тебе действительно нужна помощь, чтобы принять ванну, от нее уже никакого удовольствия. Если кто-то симпатичный мечтает потереть тебе спину, как можно от этого отказываться?[36] Идите отсюда, вы двое. Кирин, я объясню твоему папе, что он заблуждается, а потом принесу тебе ужин. – Сейчас Ола казалась воплощением любви и заботы.