Извлеченные из янтаря трупики пропитались смолистым раствором и изнутри. Самой тяжелой задачей было совершенно очистить их. Так или иначе, своего Ибрагимов добился. Теперь для оживления насекомых надо было насытить ткани их влагой. В распоряжении молодого ученого имелось несколько однородных мушек. Одной из них он решил пожертвовать для получения необходимых предварительных данных.
Он изучил не только ее физическое построение, но произвел и химико-физиологический анализ телесной массы. К этой работе ему удалось привлечь единственного энтомолога, находившегося на «Фантазере». Тот с удовольствием присоединился к Ибрагимову. Вскоре они установили, что химический состав клеточек совершенно исчезнувшего с лица земли насекомого тождествен современным: те же белковые соединения, в такой же точно пропорции, как, например, у шпанских мух, играли первенствующее значение. Когда этот вопрос был разрешен, исследователи приступили к непосредственному оживлению подготовленных к опыту букашек.
Они поместили мушек в наполненный сгущенными парами сосуд. Температуру понизили против нормальной на несколько градусов, полагая (вполне основательно, как оказалось впоследствии), что этот вид насекомых существовал, когда на земле климат был холоднее. Через час органы мушек набухли. Водонасыщенные трупики приняли нормальный вид, исследователи подвергли букашек действию ультра-фиолетовых радиоактивных лучей.
Результат получился неутешительный: букашки не подавали признаков жизни.
Первая неудача не охладила пыла ученых: Повторный анализ вещества организмов убедил окончательно в полном подобии состава клеточек живых насекомых и извлеченных, из янтаря. Оставалось самое трудное — отыскать возбудителя жизни.
Надо было найти ту каплю жизни, тот толчок, который разбудил бы букашек, сообщил, бы трупам движение, действенность. Пробудившийся инстинкт жизни сделал бы свое дело…
Ученые применили последнюю меру: опрыскивание насекомых питательной жидкостью, после чего Ибрагимов вновь направил на них радиоактивную энергию калия.
Не прошло и минуты, как лапка одной из мушек стала подергиваться. Еще минута — и в движение пришли все конечности.
С затаенным дыханием исследователи прильнули к стеклянным стенкам сосуда. Робкие первые судороги крылышек приводили их в содрогание.
Вдруг одна из букашек очнулась, быстро задергала всеми шестью лапками и, перевернувшись на брюшко, поднялась. Словно в полусне, поводя усиками, она почесалась, взмахнула прозрачными крылышками и… полетела!..
Наткнувшись на стеклянное препятствие, мушка осела на стенке сосуда и поползла сверху вниз.
— Витамины сыграли роль!
Бледный энтомолог стоял, вперившись остекляневшими от радости глазами в это погибшее много тысяч лет тому назад насекомое. Ибрагимов неверной походкой подошел к микрофону и заплетающимся языком крикнул в радиоприемник:
— Сегодня, двадцатого августа 19… года, экспедиции «Фантазера» удалось оживить извлеченную из янтаря букашку «иртек»… Насекомое вымерло тридцать с лишним тысяч лет тому назад. Да здравствует знание!..
Факт оживления янтарных букашек произвел на всю экспедицию сильнейшее впечатление. Пылкий и юный Ибрагимов сразу завоевал тот авторитет, в котором многие склонны были ему отказывать. Первая же встреча, оказанная ему коллегами, говорила о том, что время иронических и покровительственных усмешек прошло.
За утренним чаем вспыхнула оживленная беседа. Иванов заявил молодому профессору о полной готовности создать для его дальнейших работ любую, носильную им обстановку. Довольный успехом своих первых опытов, за которыми должны были последовать другие, еще более волнующие, Ибрагимов решил посвятить этот день осмотру раскопок. Так редко он посещал их в последние дни. Он настоял на том, чтобы раскрыть одну из мумий. В ответ на высказанные сомнения, он твердо заявил:
— Экспедиция располагает всем, необходимым для повторного бальзамирования тела, если в этом окажется надобность.
На созванном тут же совещании ученого совета Ибрагимов получил нужное ему разрешение. Целый консилиум отправился вместе с ним в склеп.