Самолет взвился к тучам, чтобы миновать полосу урагана и подняться в верхние, более спокойные слои атмосферы. Но его тотчас же штормом сбросило в море. Аппарат вновь взлетел. И опять его опрокинул вихрь.
Укрыться в пучине невозможно: в море желтели отмели близкого уже материка. Оставалось только лететь.
Максимальная скорость не помогала. Аппарат кувыркало, бросало, топило, снова вздымало вверх.
Отчаянная борьба продолжалась в течение двух часов. Втянувшаяся в неотвратимый воздушный круговорот подводка беспомощно описывала спирали. Самолет ввинчивало все выше и выше, пока не подняло метров на восемьсот над уровнем океана. Здесь можно было уже надеяться достичь границы вихреобразований.
Вдруг смерч прекратился так же неожиданно, как и образовался. Водяной столб рухнул на остров. Потерявший способность быстрого маневрирования самолет был увлечен вниз. Лишь исключительная находчивость пилота спасла экспедицию от гибели.
Подводка о трудом приземлилась среди груды вывороченных с корнем деревьев неизвестной девственной поросли.
— Это, по-видимому, один из Канарских островов, — продолжал монтер, бывавший раньше в этих местах, — колония Соединенных Штатов буржуазной Америки.
— Плохо дело, — нахмурился Ибрагимов. — Ввиду враждебных отношений между нашим европейско-азиатским Союзом Социалистических Республик и Соединенными Штатами нас бесспорно ждет плен. Лететь отсюда, не произведя необходимого ремонта, нельзя. Как быть?
После короткого совещания решили отправить разведку. Приборы дальнего видения вскоре обнаружили вдали полуразрушенное селение.
С первого же взгляда путешественников поразило то, что в нем не было ни одного живого существа. Откуда эта пустынность? Одним действием урагана объяснить ее было нельзя, тем более, что смерч прошел над этой местностью уже в стадии угасания.
Загадка скоро разрешилась.
Пока механик исправлял самолет, свободные участники экспедиции отправились обследовать остров.
Дорога была не из легких. Буря причинила колоссальные опустошения. Огромные плешины выкорчеванных лесов, исковерканные хлынувшими волнами очертания берега — вот во что превратила стихия этот цветущий уголок тропиков. Следы разрушения встречались на каждом шагу, затрудняя путь исследователей.
Деревня представляла не более отрадную картину. На месте многолюдного поселка теперь лепилось лишь десятка два случайно уцелевших хижин. По-видимому, их оградила отвесная скала, у подошвы которой расположилось пострадавшее селение.
Но что такое? Куда они попали?
В каждом доме два-три трупа. Ни одного живого человека. Куда девалось население?
Не нужно было долго исследовать, чтобы открыть жуткую тайну.
Остров был охвачен эпидемией. Об этом красноречиво свидетельствовали десятки полуразложившихся трупов. Большинство носило на себе явственные следы поразившей их болезни.
— Чума!
Да, черная смерть косила здесь население. Сомнений в этом не было: чумные опухоли — бубоны — были налицо.
Очевидно, все уцелевшие жители деревни разбежались. Но где они? И много ли их уцелело? Кто мог бы ответить на эти вопросы!
Открытие смутило всех. Часть команды стала требовать немедленного возвращения на подводку.
— Назад! Назад! — твердили наиболее панически настроенные.
— Зачем? — спокойно спросил доктор, который с особенным интересом ходил от хижины к хижине, разглядывая трупы умерших.
— Зачем?! Можно ли было об этом спрашивать?..
Один из матросов, особенно рьяно требовавший немедленного возвращения, ответил:
— Читал я где-то. Лет пятьсот-шестьсот назад такой же мор охватил всю Англию. В течение одного года смерть унесла больше двух миллионов человек. Вымерли целые города. В одном только Лондоне черная смерть пожрала сто тысяч человек. Эпидемия распространилась по стране с молниеносной быстротой, унеся около половины всего населения. Люди бежали из селений, брат забывал о брате, мать избегала собственных детей.
— И что же? — насмешливо прервал его доктор.
— Королева Елизавета под страхом смерти запретила кому бы то ни было появляться в Виндзоре, куда она бежала, спасаясь от ужасной смерти.
— И что же?
— Как «и что же»? Только полная изоляция от внешнего мира помогла ей спастись. Нам надо помнить об этом.
— Да, то ведь было лет шестьсот тому назад, — усмехнулся врач.