Быть может, в отвергнутом гондванцами учении Неора современная культура отыщет неведомые еще ей пути овладения междупланетными пространствами?
Жестокая борьба за существование примет совсем нечеловеческие формы в тех странах, где трудящиеся массы еще не захватили государственной власти в свои руки. Почему же не использовать научных достижений гондванцев, если в некоторых областях древние опередили современную культуру?»
Ибрагимова вновь потянуло туда, где покоился прах древних титанов научной мысли.
В склепе он застал своего ассистента и приступил вместе с ним к вскрытию мумии. Все препараты для операции были уже давно приготовлены. Немного спустя перед ним на пьедестале лежал обнаженный труп гондванца.
То был представитель неизвестной в двадцатом столетии расы. Удлиненная голова, резко выдающиеся нижняя челюсть и подбородок, более длинные руки, бронзовый цвет тела — вот каков был человек двадцать тысячелетий назад… Но его мужественная фигура не казалась ученым некрасивой. Хорошо развитая мускулатура была удивительно гармонична. Мягкие черты лица не уродовались удлиненной формой головы и выдающейся нижней челюстью. Одухотворенный вид лица не только сглаживал эти, с современной точки зрения, недостатки, но даже, наоборот, придавал им особую прелесть.
Вся полость живота у трупа, от нижних ребер до паха, была зашита размягченными платиновыми, свободно изгибающимися нитями. Извлеченные внутренние органы были погребены отдельно в герметически закупоренных стеклянных сосудах, пропитанные какой-то жидкостью, сохранившей даже их естественную окраску.
Ученый долго рассматривал прозрачные урны. Ассистент заметил это и подошел к Ибрагимову.
— Что вас так заинтересовало? Уж не бледная ли окраска кишечника? Думается, это от тысячелетнего пребывания.
Ибрагимов загадочно взглянул на помощника и тотчас же снял покрышку с сосуда.
— Не кажется ли вам чересчур большим кишечный канал? — спросил он. — Разве длина его сравнима с кишечником современных людей? Смотрите, сколько изгибов!..
С большой осторожностью они извлекли кишечник и, измерив его, вложили обратно в стеклянную урну.
— Около двенадцати метров! — воскликнул ассистент.
— Да, чем больше человек удаляется от своих обезьяноподобных прародителей, тем резче он отличается строением своих органов. Длина кишечника находится в строгой зависимости от потребляющейся расой пищи. У современников наших длина кишечника резко различна: от трех с половиной до десяти метров. У потребляющих растительную пищу — больше. Наши потомки укоротят еще больше длину кишечника.
Ученый внимательно исследовал труп гондванца.
— Можно без всякого риска сказать, — продолжал он свою мысль, — что не только подмеченными признаками может быть охарактеризовано строение тела Неора. Живя на тысячелетия раньше нас, гондванцы имели, конечно, гораздо больше сходства с питекантропусом, чем мы. Возьмите хотя бы волосы, зубы, конечности!.. С первого взгляда ясно, волосяной покров древних и гуще, и гораздо распространеннее.
Ибрагимов измерил руки.
— Подтверждается. Почти до самых колен. Разве у нас с вами такой же длины конечности?.. Или зубы!.. Считайте-ка, сколько имеет их Неор?
Ассистент прикоснулся к щеке усопшего. Тело покойника излучало мертвенный холодок. Кожа лица оказалась покрытой слюдянистым слоем. Гибкая пленка была непроницаема, но так тонка, что через нее рельефно прощупывались выпуклости зубов.
— Неор имеет по шести резцов. Вообще же у него на десять зубов больше, чем у людей нашего времени.
— Не напоминает ли вам это количество обезьянью челюсть? — слегка улыбнулся Ибрагимов. — И все же облик Неора совершенно далек от животных форм. Одухотворенное лицо, энергичная нижняя челюсть, тонкий с горбинкой нос — все говорит о несомненно высокой культуре гондванцев.
Обследование кончилось. Ассистент вышел из склепа.
Оставшись наедине, Ибрагимов направился к праху Гонды. С трепетом поднимался он по ступенькам. Еще не видя изваяния, он уже представлял ее робкий лучистый взор, непостигаемое сияние ее глаз.
— Нет! Она умерла. Сколько веков прошло со дня ее смерти? И не веков — десятки тысячелетий. Гибли страны, племена, народы стирались с лица земли. Возрождалась и угасала культура. Римская, греческая. Ассирия, Вавилон, Египет. Все прошло и проходит. И все это так молодо по сравнению с Гондой!... Если страна Гондвана была так высоко культурна, что прах обитателей ее уцелел даже в условиях потрясающей катастрофы, как же ничтожны завоевания современной науки!