Такой тирадой разразился недоумевающий ассистент. Ибрагимов задумался и вдруг, обернувшись к помощнику, произнес:
— А почему не допустить такого предположения: не применяли ли в некоторых случаях гондванцы дезинфицирования путем полного очищения от пищи и от прочих посторонних веществ внутренних органов умерших? И не пропускали ли они затем через полости какую-либо убивающую бактерии жидкость, не особенно вредную для человеческого организма, как мы теперь вводим в каналы питательные растворы?
— После всего, что мы здесь видели, можно все допустить! — согласился помощник. — Но кому же тогда принадлежит содержимое герметически закупоренных склянок?
В этот момент гонг с «Фантазера» подал сигнал собираться на ужин.
Ученые бережно перенесли останки под большой стеклянный колпак, из-под которого затем выкачали воздух. Туда же поставили несколько склянок с серной кислотой, поглощающей, как известно, влагу. В руках Ибрагимова находилась пробирка. В нее он вложил крохотный кусочек отрезанной у Гонды мышцы. Они собирались исследовать ее кровь, основной жизненный двигатель.
Поздней ночью ученые вышли из химико-бактериологической лаборатории, обогащенные важным научным открытием. Кровь гондванцев, как доказал анализ, значительно отличалась своим составом от крови современного человека: наблюдалось громадное сходство ее содержимого с кровью человекообразных обезьян.
И здесь опять целиком подтверждалась теория происхождения видов!..
IX
Опыты Ибрагимова над сращиванием отсеченных частей организма долго не приводили к положительным результатам. Приращивание небольших органов — например, пальцев, кусочков мышц, пересадка костей — более или менее удавалось. Но когда возникал вопрос о сращивании сложных органов, опыты оканчивались неизбежным крахом. Места порезов неизменно выделяли большое количество гноя, мешавшего сращиванию, и это заставило молодого ученого отказаться на время от поставленной цели.
Это далеко не значило, что он совершенно отбросил мысль об оживлении праха Неора. Он решил лишь переменить объект опытов, посвятить свои силы останкам Гон-ды, внутренности которой, как известно, не были извлечены из трупа.
План Ибрагимова был построен на одновременном осуществлении целого ряда сложных операций. По его мнению, необходимо было одновременно возбудить и нервную деятельность организма, и его кровообращение. И то, и другое теоретически казалось возможным. Исследуя состав запекшейся крови Гонды, Ибрагимов и его ассистент установили норму потери телесными тканями влаги. В первую очередь, требовалось водонасытить организм, чтобы вновь растворить свернувшиеся белковые соединения.
Эта часть операции целиком походила на те, которые они уже неоднократно производили над отдельными органами человека.
Перенеся прах Гонды в специально оборудованный на «Фантазере» кабинет, они погрузили труп в питательную жидкость, насыщенную кислородом и калием. Вместе с тем через кетгутовые трубки, обладающие свойством быстрого рассасывания, они ввели в артерии физиологический раствор, подвергнутый непрерывному действию радиоактивных лучей.
Введенная в кровеносную систему жидкость должна была перевести в жидкое состояние затвердевшую кровь трупа, которую после этого предполагалось привести в движение волнами сжатого воздуха. Температура среды и питающих соединений равнялась тридцати восьми и четырем десятым градуса Цельсия.
Странное зрелище представляла собою камера оживления. На большом стеклянном столе лежал оживляемый труп. Едва уловимые ультра-фиолетовые лучи наполняли ее, пронизывая насквозь безжизненный организм Гонды. При помощи особых аппаратов останки женщины как бы пропитывались, насыщались живительными свойствами ультра-фиолетовых волн.
Уже в течение сорока минут труп подвергался их действию. Тем не менее жизнь не проявлялась еще ни в чем. Тело по-прежнему оставалось холодным, едва реагируя на искусственное повышение температуры.
— Гормоны сохраняет и мертвое сердце, — рассуждал вслух Ибрагимов. — Если бы нам удалось перевести это вещество из недеятельного состояния в деятельное, то организм, безусловно, ожил бы. В извлеченном сердце последнее удается легко: стоит только применить энергию радиоактивных лучей.
— Я полагаю, — заметил ассистент, — теперь следовало бы сосредоточить внимание на состоянии нервной системы.