В отдельном аквариуме помещался живой электроскат.
— Понаблюдайте за ним! — предложил ученый, выключая свет.
Погруженное в абсолютную темноту, животное вдруг загорелось васильковым блеском. Широкое овальное туловище, гладкое и короткохвостое, снабженное двумя плавниками, пряталось в иле.
Скат высунул свою круглую голову только тогда, когда камеру неожиданно охватила тьма. Маленькая рыбешка, пугливо метнувшаяся по акварию, неосторожно приблизилась к хищнику. Скат тотчас же метнул в нее короткую электрическую молнию, оглушил жертву и тотчас же с жадностью проглотил.
— Эта глубоководная рыба замечательна тем, что она имеет органы, вырабатывающие электричество. Попадаются громадные экземпляры. Их электроудары оглушают даже человека. Электроскаты известны и древним, но раньше думали, что они выпускают ядовитую струю, ибо электричества в те времена еще не знали.
Неприятное внешне животное сыграло решающую роль в научных открытиях Ибрагимова. Оно помогло молодому профессору изучить строение иона, мельчайшей части животной ткани, несущей электрические заряды. Над тайной иона долго бились ученые, так и не сумев разгадать ее. Ибрагимову удалось найти эту разгадку путем многочисленных опытов со скатом, тело которого носило богатейший запас электроэнергии, составляющей основу жизненных явлений.
«Фантазер» недолго после этого продолжал раскопки. Несмотря на самоотверженность исследователей, работы ничего нового больше не приносили. Новых открытий, относящихся к гондванской эпохе, экспедиции сделать не удалось. Поэтому совет принял решение о прекращении дальнейших изысканий.
Однако, прежде чем возвращаться в Европу, экспедиция предприняла еще одно обследование.
Небольшой отряд под непосредственным руководством Ибрагимова ранним утром пустился в путь. Длинной цепочкой растянулась группа исследователей, спускаясь в циркообразную котловину Далеко внизу, там, где залегали неровные гряды каменных глыб, котловина оканчивалась скалистой стеной. Казалось, что в гондванские времена здесь вклинивалась в берега морская бухта и гранитные массивы являлись естественной границей вод.
Взметая, словно пыль, белесые космы ила, тракторы сползали с крутых склонов.
Перед путешественниками расстилались знакомые придонные пейзажи: хребты и котловины, пустынные, словно выжженные, отмели и сплошь кишащие животными ущелья… Впереди сквозь мглистую завесу дали показался странный силуэт. Поднимаясь с самого дна, он скрывал свои неровные очертания в поверхностных слоях воды.
— Это похоже на не перемещающуюся тень, отброшенную сверху! — заметил один из путешественников.
Тень не могла проникнуть так далеко. Глубина океана в этом месте была никак не меньше двух тысяч метров.
Ибрагимов навел прожектор. Очертания загадочного силуэта вырисовались с поразительной четкостью.
— Ба-а… коралловый остров! — воскликнули хором несколько человек.
Без особых усилий удалось обнаружить под слоем ила отмершие колонии полипов.
— Очень важное открытие, — констатировал Ибрагимов. — Коралловый остров — лучший свидетель того, что обследуемая нами территория когда-то представляла собою сушу или почти сушу, очень медленно, постепенно опустившуюся на морское дно.
Казалось бы, должно было быть наоборот. Но это не так. Все дело в том, что вид полипов, образовавших остров, может жить на глубине не более двадцати метров. Они строят свои колонии, иногда поднимающиеся над водным уровнем на несколько метров. Здесь коралловый фундамент углубляется на две тысячи метров. Нижние, мелководные, кораллы могли попасть сюда, лишь опускаясь вместе с дном.
Решено было проверить предположение Ибрагимова. Через полчаса путешественники, точно в трюковой кинофильме, взбирались на фантастическую колонну.
Вскоре они натолкнулись на непреодолимое препятствие: от водной поверхности их отделяла почва. Получалось, будто под верхним морем находилось второе, нижнее море, море, отделенное почвенным пластом.