Исполнив служебный долг, Блейд вернулся к мисс Дане, нежно обнял ее за талию и повлек к лифту. Голубоглазая красавица ответила ему ласковым взглядом, томным и многообещающим. Так, рука об руку, они покинули гнездышко Клариссы на сороковом этаже, спустились вниз и дели в машину Блейда. Включив мотор, он повернулся к своей прелестной спутнице:
— Сигарету?
— Нет, благодарю.
— Вы не курите?
— Редко. И сейчас не тот случай.
Розовый язычок, словно поддразнивая, прошелся по пунцовым губам. Блейд, сглотнув слюну, вытащил портсигар, взял сигарету и щелкнул зажигалкой. Эта небольшая изящная вещица заодно служила передатчиком, включавшим радиомаяк, который был вмонтирован под приборной панелью. Затем он сунул портсигар в карман и резко рванул машину с места.
Если судить по спидометру его спортивного «Ягуара», пять миль до обители мисс Даны тянули на все восемь. Когда Блейд наконец заглушил мотор, они находились в юго-западной части Лондона. На полпути он начал сворачивать почаще, стараясь двигаться по неосвещенной стороне улиц, чтобы Дана не заметила слежку. Впрочем, она не глядела по сторонам; вытянув изящные ножки, девушка размышляла о чем-то весьма приятном, иногда улыбаясь своим мыслям. Может быть, ей мерещилась рюмка отличного чешского бренди, почти не уступавшего французскому коньяку?
Минут через пятнадцать Дана указала на один из трех башнеподобных домов, облицованных гранитом от фундаментов до крыш. Несомненно, в эпоху Британской империи они знавали лучшие времена. Теперь здания пришли в некоторый упадок, но до трущоб им было еще далеко; скорее они походили на пожилых респектабельных джентльменов, чьи лучшие годы остались позади. В тусклом свете уличных фонарей Блейд заметил копоть на каменных стенах, давно не чищенные витражи над входом и газоны, которые не мешало бы подстричь. Тем не менее, дома выглядели вполне солидно, и их явная древность внушала уважение.
Он вылез из машины и, поддерживая спутницу под локоток, добрался до подъезда, а затем — до пятого этажа, к двери с медной пластинкой, на которой значилось: «Данута Повондрачек». Хорошее, настоящее чешское имя, которое с первого раза не произнести ни одному англосаксу.
Перешагнув порог, они очутились в уютном маленьком холле с двумя дверьми и коридорчиком слева, который вел на кухню. Блейд был препровожден направо. Нежно улыбнувшись. Дана с истинно славянским гостеприимством предложила;
— Располагайтесь как дома, Ричард. Я сейчас переоденусь и принесу нам выпить. В этом платье ужасно жарко!
Она выскользнула из комнаты, а гость с любопытством огляделся по сторонам. Похоже, он попал туда, куда надо — прямиком в спальню хозяйки. Тут стояли просторная софа, трельяж с высокими торшерами по бокам, круглый столик, старинной работы комод, инкрустированный слоновой костью, и небольшой диванчик, обтянутый зеленым бархатом. Немного поколебавшись, Блейд устроился на диване. Пожалуй, приближаться к софе было бы слишком рано; он не любил торопить события в делах с женщинами.
Он снял пиджак, распустил галстук, расстегнул воротник сорочки и снова обвел взглядом комнату. Судя по обстановке, мисс Дана не нуждалась в средствах: один старинный комод потянул бы пять сотен фунтов на любом аукционе. На нем стояла японская шкатулка черного лака с затейливым рисунком, и Блейд подавил искушение ознакомиться с ее содержимым. Может быть, там и нашлось бы кое-что интересное, но он надеялся выпытать секреты очаровательной хозяйки иным способом.
Стук каблучков заставил его повернуть голову. Дана не просто переоделась, похоже, вместе с платьем она сняла все, что было под ним. Сейчас ее облачение составлял лишь полупрозрачный кремовый халатик, небрежно подвязанный тонким пояском. В руках девушки поблескивал серебряный поднос с бутылкой, парой хрустальных креманок и блюдечком с дольками аккуратно нарезанного лимона. Высокие груди приподнимали шелк халата и, когда Дана склонилась над столиком, взору Блейда представилось чарующее зрелище.
Он быстро поднялся и с восхищенной улыбкой протянул к ней руки. Он сумел бы изобразить восторг и в том случае, если б хозяйка не выглядела столь привлекательной — он обладал вполне достаточными актерскими способностями. Однако сейчас Блейду притворяться не приходилось: мисс Дана была прелестна. Шарман, как говорят французы, совершенный шарман! На миг он даже забыл о тайнах, которые намеревался у нее выпытать.
Дана, положив ладонь ему на плечо, — тонкие пальцы нежно погладили бицепс Блейда сквозь рубашку — заметила, что физиономия гостя отражает весьма греховные намерения. Блейд охотно подтвердил это, потянувшись к пунцовым устам. Ему не было отказано, но после первого сладкого поцелуя девушка, улыбнувшись, кивнула на серебряный подносик.
— Не будем спешить, — заметила она.
Блейд придерживался того же мнения. Притворно вздохнув, он разлил бренди.
— За вас! За прекрасную фею, скрасившую этот вечер!
Хихикнув, Дана поддержала тост.
— И за эту прекрасную ночь!
Они выпили; напиток был великолепен.
— Еще? — очаровательная хозяйка с кокетливой улыбкой склонила головку к плечу.
— Ано, моя милая, ано!
— Что, дорогой?
В ее глазах промелькнуло недоумение, и Блейд поспешил замять неловкость, вновь наполнив рюмки. За время своих пражских вояжей он усвоил две дюжины слов на чешском; он мог поблагодарить, извиниться, купить сигареты или заказать свинину с кнедликами. И, безусловно, сказать «да»! Пражане произносили «ано» звонко, с ударением на первом слоге, и это было первым чешским словом, которое он запомнил. Но мисс Дана, вероятно, порядком подзабыла родной язык.