— Нет, — спокойным голосом сказал он. — Вы не внушаете мне доверия.
К нему подошел Гусев и, откинув с глаз волосы, прочистил горло.
— Вань, надо. В самом деле, мы же не мышек полевых идем ловить. Тем более у нас ружья.
Давыдов кисло посмотрел на Данилу. По его лицу блуждало сомнение.
— Под мою ответственность, — заверил Гусев.
Глава лагеря вздохнул. Покачав головой, он открыл сейф и выдал Даниле два штык-ножа.
За полчаса группа прошла два километра. Черные облака, как и прежде, заслоняли солнце. Видимость была практически нулевая. Шли вдоль шоссе цепочкой, молча и держась ближе к деревьям. Первым двигался Данила, за ним Ярослав. Потом Илья, Кольцов и Кирилл.
Штык-нож согревал Ярославу сердце. Он держал его в правой руке лезвием вниз. Еще в учебке Броднин заметил, что в таком положении быстрее получалось порезать или заколоть противника.
Спустя пятнадцать минут они спустились на берег возле моста и укрылись за насыпью.
— Ни черта не видно. Ну и дальше что? — спросил Данила. — Как мы их увидим? Если они вообще появятся.
Ярослав еще раз внимательно осмотрел группу. Потом также осмотрел окрестности.
— Вы втроем остаетесь здесь, — указал он на Кольцова, Илью и Кирилла. — Сидите так тихо, чтобы мыши завидовали. И слушаете. Мы с тобой, Данила, на тот берег. Через три часа, если никого, уходим.
Броднин направился к лестнице на мост и повернулся.
— Дим, пройдись вдоль берега сначала. Посмотри, может, следы какие увидишь.
Кольцов кивнул.
Ярослав и Данила, поднявшись по лестнице, вышли на железный настил внутри моста. Над рекой разнесся грохот от ботинок, и Гусев с вопросом посмотрел на Броднина. Ярослав пожал плечами.
— Придется босиком.
Через десять минут они скрылись в кустах на том берегу. Выждав пару минут, Ярослав вышел обследовать берег и через полчаса вернулся.
— Ничего? — спросил Гусев.
Ярослав промолчал и устроился поудобнее. Оба затихли и стали слушать.
По прошествии часа Данила повернулся к Броднину.
— Ярослав, а с чего ты взял, что они должны набирать воду именно здесь, возле моста? Даже если они близко, они могут делать это и в другом месте.
Броднин поморщился. Потом повернулся к Гусеву с напряженным лицом.
— Ни с чего. Просто хочется верить, что это так. Выбора нет.
Через три с половиной часа они вернулись на свой берег. Данила сделал три коротких свистка и получил в ответ три таких же.
— Все нормально, пойдем, — кивнул он.
Завалившись за насыпь, Ярослав посмотрел на Диму. Тот отрицательно покачал головой. Ярослав осмотрел группу целиком.
— Хорошо. Тогда идем на комбинат.
Они снова вышли на шоссе и свернули на дорогу вдоль реки. Через полчаса возле железнодорожного моста через Северную Двину Ярослав заметил, как между домами слева мелькнула фигура. Импульса не было, значит, не тень. Попался, умник. Появилась надежда, и Ярослав успокоился. Его губы расплылись в улыбке.
— За нами следят, не дергайтесь, — сказал он тихим голосом. — Слева. Сколько еще до комбината?
— Километра три-четыре где-то, — сказал Кирилл.
— Вот и отлично. Когда зайдем на лесопилку, сначала заберемся вглубь, потом разбежимся. Я скажу.
Спустя полтора часа группа прошла через центральные ворота Котласского лесопильно-деревообрабатывающего комбината. Слева от них тянулись большие ангары, справа ровными рядами огромные связки бревен.
Ярослав кожей чувствовал присутствие наблюдателя. За время пути он насчитал всего лишь одного человека. Странно, конечно, что они по одному разгуливают, но нам же лучше.
— После третьего ангара поворачиваем направо и окружаем, — прошептал Ярослав. — Его нужно запутать. Дима и Кирилл вы пойдете назад. Только не высовывайтесь. Данила, ты вперед, будешь отвлекать на себя. Я на бревна заберусь, буду смотреть сверху. Илья, ты к центральному входу. Только не убивай его, если что. Максимум ногу прострели, чтобы не ушел далеко.
Пройдя сто метров, они резко свернули направо. Илья убежал. Остальные, как мыши, скрылись по щелям. Ярослав забрался на связку бревен и, плотно прижавшись к ним, приблизился к краю. Ему открылся вид на дорогу.
Через минуту из-за бревен на нее крадучись вышла серая фигура. Пройдя пятьдесят метров, она остановилась, повертела головой и продолжила идти. И снова остановилась, в нерешительности крутясь на месте.
Впереди вышел Данила и, что-то громко говоря, направился к ангару. Фигура нырнула за бревна. Сердце бешено застучало. В венах закипела кровь. Ярослав отполз назад и глянул вниз. Фигуры не было. Броднин замер и, зажмурившись, стал слушать.
Через минуту под ним раздался шорох. Ярослав растопырил глаза и глянул вниз. Фигура кралась вдоль связки, смотря то назад, то вперед. Броднин, сглотнув, сел на корточки.
Из-под берец вылетела кора и упала на голову преследователю. Он поднял глаза. Адреналин взорвал мышцы, и Ярослав прыгнул на него. Тот сорвался с места и побежал на дорогу. Ярослав только успел порвать ему воротник на свитере.
— Ловите его! — заорал он, бросаясь вдогонку.
Преследователь несся обратно по дороге, глядя по сторонам. Он заметно оторвался и свернул к ангарам. По вискам стучал пульс. Ярослав, задыхаясь, прибавил темпа.
Раздался выстрел. Преследователь, заорав, упал. Над заводом разлетелся его стон. Ярослав от неожиданности даже остановился с распахнутыми глазами. Убили? Идиоты. Сглотнув, Броднин подбежал к телу.
Преследователь корчился на земле, держась за правое колено. Это был длинноволосый брюнет с большим носом, одетый в серое пальто, джинсы и белую футболку.
— Мм… Нога, суки…
Ярослав сел рядом на корточки, взял его за волосы и повернул к себе.
— Ты вовремя появился, родной. Спасибо тебе.
Подошли остальные.
— Опля! Паша Худой, — сказал Илья. — Спалился, гнида? Люди в лагере будут рады с тобой поздороваться.
Ярослав поднялся, отряхивая руки, и посмотрел на Данилу.
— Его нельзя трогать.
Илья вопросительно глянул на Броднина.
— Пока, — уточнил Ярослав.
Следующим утром в соседнем погребе.
Факел в стене освещал подземелье тусклым прыгающим светом. Пленник, со связанными руками подцепленный на крюк, висел на стене, еле касаясь носками пола. Давыдов с наслаждением лупил его по лицу и торсу.
Данила, Илья, Дима и Ярослав стояли здесь же. Данила исподлобья следил за избиением. Ярослав, сложив руки на груди, с напряженным лицом вглядывался в угол. Дима, опершись ладонью о стену, стоял спиной к Давыдову. Илья безразлично разглядывал ружье и периодически протирал его тряпкой.
Давыдов с хрипом всадил удар в грудь пленника и остановился, тяжело дыша. Пленник помотал головой из стороны в сторону и мутными глазами обвел собравшихся. Потом сплюнул на пол кровь. Ну, неужели. Ярослав поднял брови и повернул голову на Давыдова.
— Отвел душу? Теперь мы можем поговорить с ним о деле?
Давыдов, облегченно вздохнув, посмотрел на него одухотворенным лицом.
— Он твой, — взмахнул рукой глава лагеря.
Броднин оттолкнулся от стены и, подойдя к пленнику, заглянул тому в глаза. Черные зрачки с трудом сфокусировались на Ярославе. Броднин сморщился и повернулся к Давыдову.
— Молодец. Теперь этот овощ вряд ли что-то вообще соображает.
Давыдов смерил Ярослава холодными глазами и перевел их на пленника. Ничего не сказав, он отвернулся. Броднин, цокнув языком, покачал головой.
— Дилетант, — пробубнил он себе под нос и снова заглянул в лицо пленника.
Потерев подбородок, он подошел к нему ближе.
— Паша, если ты меня слышишь и понимаешь, кивни.
Мутные глаза приобрели осмысленность. Пленник поднял голову и, улыбнувшись кровавым ртом, кивнул. Ярослав поморщился и отошел на шаг назад.
— Что ты делал один на дороге?
Худой продолжил глупо улыбаться, глядя на Броднина.
— Паша, у тебя есть два варианта, — сказал Ярослав. — Первый: ты рассказываешь, где логово, и мы убиваем тебя быстро. Второй: ты молчишь, и весь лагерь пытает тебя так долго, что ты сам начнешь умолять о смерти. Ты же помнишь, как сложно было удержать толпу, когда ты появился?