На лицо брызнула теплая кровь. Подонок, визжа, как бык, отдернул руки и, глядя на запястья, попятился. Ярослав стер с глаз кровь и, перехватив нож за лезвие, метнул его в Длинного.
Клинок вошел головорезу в переносицу. Сведя глаза вместе, Длинный упал на спину. Ярослав выдохнул, полой куртки вытер с лица кровь и осмотрелся.
Давыдов, Кирилл и еще десять мужчин держали оборону. Остальные были мертвы. Отморозки теснили выживших к стене дома.
— Стоять до конца! — кричал глава лагеря, отбиваясь от ублюдка, навалившегося сверху. — Давите сук!
Последняя команда заглохла от удара. Ярослав опустился на колени, наблюдая за экзекуцией. Все вокруг как будто замерло. Наступило оцепенение.
Сквозь вату в ушах донесся визг. Еле слышный вначале, он разросся до громогласного воя, и Ярослав обернулся.
Мимо пронеслась толпа женщин. Они налетели на отморозков и стали их гасить всем, что попадалось под руку. Над местом побоища взметнулась кровь.
Крики подонков смешались с визгом женщин, многие годы томившимся внутри их сознания. Весь страх и вся ненависть, что накопились на отморозков, выплеснулись наружу.
В глазах головорезов отражался неконтролируемый ужас. Сперва пытавшиеся отбиваться, они уже и не помышляли о том, чтобы поднять руки. Кто-то послушно принимал смерть от ударов; кто-то, сложив ладони вместе, молил о пощаде; кто-то медленно полз в сторону в надежде вырваться из ада.
Один из подонков с ревом вскочил и, растолкав женщин, побежал. Вереща, как амазонки, разъяренные львицы облепили его со всех сторон, повалили на землю, и молодая девушка опрокинула ему на голову камень. Из глаза подонка прыснула кровь.
Давыдов и остальные мужчины в нерешительности стояли возле побоища, боясь, видимо, что женщины в запале перепутают их с отморозками. Ярослав сам робко дышал, продолжая стоять на коленях.
К нему подошли Дима и мистер Перрилорд. Кольцов наклонился и заглянул в глаза.
— Яр, ты цел?
Мистер Перрилорд, широко улыбаясь, наблюдал за избиением головорезов. Он подкрутил усы и посмотрел на Ярослава.
— Вовремя мы их сагитировали, да?
Броднин улыбнулся и кивнул.
Спустя три часа в кабинете Давыдова собрались Ярослав, Дима, мистер Перрилорд, Данила и Кирилл. Женщин к этому времени уже успокоили. Тела подонков сгрудили в подъезде дома, а своих перенесли на завод. Давыдов разлил по рюмкам коньяк, поставил бутылку и поднял стопку.
— За победу. До дна, — сказал он.
Все чокнулись и выпили. Ярослав закинул кусок тушенки в рот и поставил рюмку. Прожевав, он посмотрел на Давыдова.
— И все-таки нельзя снимать людей с дозора.
Глава лагеря растекся в кресле и, закатив глаза, утомленно вздохнул.
— Заладил, — сказал он, глядя в потолок. — Кого нам теперь опасаться? Падаль мы всю истребили, твари к нам не приходят уже давно. Может, они уже вымерли. Мы здесь одни на много тысяч километров вокруг.
Ярослав подошел к креслу, оперся на ручки и, прищурившись, посмотрел в глаза Давыдову.
— А Пират?
Давыдов нахмурился. На его лбу появилась глубокая морщина. Он откатился назад и встал, повернувшись к Ярославу спиной.
— Эта гнида теперь одна. Что он может сделать?
— Да, но…
— А людям нужен отдых, — оборвал глава лагеря. — Они столько лет несли оборону, что имеют право отметить со всеми общую победу.
Давыдов повернулся и обвел всех взглядом, не терпящим возражений. Ярослав налил себе рюмку, выпил и стукнул ею об стол.
— И все-таки ты ошибаешься, — сказал он и вышел из кабинета.
Через час возле склада готовой продукции горел огромный костер, выбрасывая в небо сверкающие искры. Весь лагерь сидел вокруг него с едой и стаканчиками. На лицах играли улыбки, сияющие глаза, розоватый румянец. Некоторые были уже навеселе и еле сидели на бревнах.
Жар пламени дурманил, размягчал тело и сознание. Ярослава клонило в сон. Он опрокинул очередную стопку коньяка и заел тушенкой. Справа от него сидели Дима и мистер Перрилорд, слева Яна. Штейн то и дело подкладывала ему в тарелку еды.
Из главного корпуса вернулись Давыдов и хромающий Данила. Все встали.
— Да нет, прошу вас, садитесь, — сказал глава лагеря. — У всех налито? Я хочу поднять тост.
Он обвел глазами людей. Те доливали алкоголь и передавали закуску. Яна снова подложила Ярославу кусок тушенки и улыбнулась. Броднин кивнул.
— Откуда ты их берешь постоянно? Спасибо.
Давыдов прочистил горло, и все замолчали.
— Сегодня важный день. Мы одержали победу. Но этого бы не произошло, если бы не трое незнакомцев, которых мы изначально собирались убить. Я хочу выпить за них.
Давыдов поднял рюмку и посмотрел на Ярослава. Люди встали и, выпив, с криками «ура!» начали аплодировать.
На лице мистера Перрилорда засияла блаженнейшая улыбка. Казалось, он уже спас человечество и выступает на очередной пресс-конференции. Дима скромно улыбался. Ярослав обвел людей взглядом и пожал плечами.
Когда аплодисменты стихли, на лице Давыдова появилась скорбь. В воздухе поднялись тревожные нотки. Глава лагеря вздохнул.
— Этой победы не было бы, если бы не те, кого мы потеряли. Многие отдали жизнь, чтобы мы сейчас были здесь. Мы должны чтить их память, — Давыдов поднял рюмку. — Не чокаясь.
Ярослав выпил и посмотрел на погрустневшую Яну.
Позади Давыдова из тьмы выплыл Пират. Ублюдок оскалился и фикса сверкнула огнем.
— Рано пьешь за усопших. Еще не все подохли.
Давыдов повернулся. Пират направил на него револьвер и нажал курок. Изо лба Вани брызнула кровь. Он с удивленными глазами сделал шаг назад и упал в костер.
Ярослава как будто ударили кирпичом по голове. Выронив рюмку и тарелку, он встал и тряхнул головой, с трудом осознавая, что произошло.
Люди впали в ступор. Все молчали и смотрели на Давыдова, пожираемого огнем. Пламя с жадностью блуждало по его телу.
Пират, сунув револьвер в пальто, сделал реверанс. Нахально улыбаясь и сверкая фиксой, он обвел всех взглядом и зализал волосы назад.
— Приятного вечера, — сказал он и, шагнув назад, будто привидение, растворился во тьме.
Адреналин взорвал сердце. Глаза Ярослава налились кровью.
— Поймать! — заорал он.
Женщины завопили. Мужчины вскочили и бросились на поиски ублюдка.
Ярослав, задыхаясь от злости, обежал склад готовой продукции и забежал внутрь него. Не увидев ничего в темноте, он бросился к костру.
Женщины с ревом тащили горящее тело Давыдова из огня. Броднин на секунду замер и, открыв рот, посмотрел на это зрелище. Потом стремительно подошел к Давыдову, взял на руки и отнес в сторону. Вернувшись к огню, он вытащил горящую палку и побежал на склад. Пройдясь вдоль полок и не найдя подонка, Ярослав вышел обратно.
Женщины с недоуменными лицами толпились вокруг тела своего вождя. Мужчины носились по территории завода с факелами, проклиная и грозясь убить Пирата. Двое с растерянным выражением присоединялись к женщинам.
Злость в груди медленно гасла и из глубин души поднималась тоска. Темная, гремучая, липкая, как небо, нависшее над головой. Ярослав прислонил ладони к лицу и провел ими по голове.
Прихрамывая, подошел Данила. Прислонив кулак к губам, он посмотрел на Ярослава.
— Он ушел. Этот ублюдок снова ушел, — прохрипел он.
Ярослав положил ладонь ему на плечо и заглянул в остекленевшие глаза.
— Даня, ты должен взять людей на себя. Им нельзя раскисать. Мы отведем вас на Большую Землю, когда вернемся. Вам нужно просто подождать.
Во взгляде Гусева появилась осмысленность. Он посмотрел на Броднина и кивнул.
— Да, ты прав.
— Стой, сука! Сюда, он здесь! — раздался крик Димы.
— Со стороны производственных цехов, — сказал Данила, глядя на Ярослава.
Сердце вновь разогналось до бешеной скорости. Перед глазами появилась красная пелена, и Ярослав сорвался на крик. Пролетев, как метеор всю территорию завода, он ворвался в цеха. Где-то в глубине прогремело железо, топот ног и выстрел.