— Выньте все из карманов и проходите.
Ярослав кивнул. Он выложил из карманов серого пиджака ключи от машины, кошелек и положил в ящик. Сверху положил удостоверение сотрудника службы внешней разведки Российской Федерации. Пройдя рамку, он забрал все обратно, зашел в лифт и поехал наверх.
Постепенно в голове выкристаллизовалась информация. Настоящее имя — Александр Константинович Туманов. Год рождения 1985. Действующий сотрудник оперативного отдела внешней разведки России.
Лифт остановился на десятом этаже. Броднин-Туманов, пройдя направо в самый конец коридора, остановился перед черной железной дверью. На красной табличке золотистыми буквами было написано — Директор службы внешней разведки Российской Федерации Соболев Аркадий Семенович. Ярослав застегнул пуговицы пиджака, одернул его вниз и, убрав назад волосы, постучал.
Дверь открыл заместитель директора СВР по науке Потапчук Леонид Сергеевич.
— О, Александр, вот и ты. Что ж, отлично, проходи. Будем начинать.
Броднин зашел внутрь и осмотрел присутствующих.
— Простите за опоздание. Меня вызвали в последний момент, — сказал он.
В кабинете царила полумгла. Занавески были задернуты, освещение исходило лишь от слабых светильников и проектора, направленного на стену. За столом сидели мужчины серьезного вида и смотрели на вошедшего оперативника.
— Давайте без лишних церемоний, — сказал директор. — Александр, садись. Леонид Сергеевич, рассказывайте уже, зачем вы нас позвали. Надеюсь, у вас есть веские причины собирать вместе всех глав разведывательных органов страны.
Когда Ярослав сел напротив остальных, в голове прояснилось. Вот откуда он знает этих людей. За столом по порядку сидели Директор ФСБ Смирнов Игорь Владимирович, Начальник ГРУ Коновалов Дмитрий Иванович и Директор ФСО Кривошеин Станислав Юрьевич. Лишь четвертого мужчину Броднин видел впервые.
Потапчук встал во главе стола и указал на незнакомца.
— Господа, значит, знакомьтесь — Михаил Владимирович Шаманов. Психиатр, гипнотерапевт, выпускник психологического факультета МГУ. Последние десять лет он занимается изучением научного наследия Карла Юнга. Это швейцарский психиатр. Так же Михаил Владимирович консультирует клиентов, занимается лечением с использованием гипноза соответственно. Недавно через некоторых общих знакомых он пробился ко мне на встречу с идеей создания революционного психологического оружия. Мне эта идея понравилась, и после изучения теоретической базы я решился вас собрать. Подробнее о самой идее пускай лучше расскажет Михаил Владимирович. Пожалуйста.
Потапчук указал на психиатра и сел. Шаманов поправил очки, встал, застегивая на круглом животе черный пиджак, и занял место во главе стола.
— Здравствуйте, уважаемые господа, — грузным голосом начал Шаманов. — Я не думаю, что кто-либо из вас читал труды Карла Густава Юнга. Да это вам и не надо, у вас другой вид деятельности. Но вы все же постарайтесь меня понять. Я попробую как можно проще.
Шаманов прокашлялся, взял пульт от проектора и нажал кнопку. На стене появилась картинка: четыре конуса в ряд на белом фоне, каждый из которых был разделен внутри двумя линиями. Каждый конус имел на верхнюю часть, середину, но в основании ограничивающей черты не было.
— Конус — это психика каждой отдельной личности, — произнес Шаманов. — Верхняя его часть является сознанием. Средняя — личным бессознательным или, по терминологии Фрейда, подсознанием. Основание, которое, обратите внимание, не имеет границ, это коллективное бессознательное, — объяснил Шаманов, обводя каждый элемент указательным пальцем.
Он снова нажал на пульт и возле каждой части появились подписи. «Коллективное бессознательное» проходило через все основания конусов, как обозначение общего явления.
— Согласно теории Юнга, люди объединены между собой на уровне коллективного бессознательного. Это вы легко можете увидеть на слайде. Если коротко, в чем заключается идея оружия? Мы берем сознание одного человека, с помощью гипноза опускаем его на уровень коллективного бессознательного, протаскиваем через это поле и внедряем в сознание другого человека. Поглощаем его. И в результате захватываем тело этого человека.
Шаманов замолчал и сияющими глазами обвел собравшихся. На их лицах отражалось замешательство. Гипнотерапевт нахмурился и поджал губы.
— Представьте, что коллективное бессознательное — это общий сервер, к которому подключены несколько компьютеров, — продолжил он. — Каждый компьютер — это отдельно взятый человек, чья психика подключена к общему серверу, коллективному бессознательному. Таким образом, мы имеем сеть. Мы же можем в рамках этой сети с одного компьютера через сервер подключиться к другому? Можем. Можем так же загрузить туда вирус или отслеживающую программу. Да что угодно. Так вот, я предлагаю тоже самое. Вы выбираете объект, к телу которого необходимо подключиться, выбираете агента, сознание которого необходимо внедрить в тело объекта, и внедряете. Результат — у вас свой человек в любом правительстве любого государства мира. Если захотите, то и не один.
Шаманов удовлетворенно выдохнул. Его глаза сияли. Он посмотрел на глав разведки.
— Я решительно не понимаю, почему вы до сих пор не аплодируете, — разведя руки в стороны, сказал психотерапевт.
— Насколько это реально? — спросил директор ФСБ.
Потапчук встал и подошел к Шаманову.
— Я читал материалы Михаила Владимировича. Он утверждает, что вероятность успеха восемьдесят процентов. Думаю, если хотите, Михаил Владимирович может вам объяснить все подробно.
Директор СВР поднялся с кресла и подошел к схеме на стене. Пристально рассмотрев ее, он повернулся.
— Не стоит. Сейчас на это нет времени. Господа, я считаю эта идея очень перспективная. Что скажете?
Главы разведок одобрительно закивали головами. Директор СВР повернулся к заместителю.
— Что ж, Леонид Сергеевич, будете курировать. Что требуется от нас? — спросил он, глядя на Шаманова и Потапчука.
Психиатр пожал плечами.
— Финансирование.
— У вас что, уже есть, кого и куда внедрять? — удивился начальник ГРУ.
Потапчук улыбнулся и указал на Ярослава.
— Мы недавно проводили тестирование в нашем ведомстве. Оно показало, что Александр Константинович является самым психологически устойчивым оперативником. По словам Михаила Владимировича, он — идеальный кандидат, — Потапчук, улыбаясь, посмотрел на Туманова. — И недавно мы взяли британского разведчика. Он у нас тут десять лет в стране ошивался. Англия отказалась его признавать. Так что получается, он никому не нужен теперь, кроме нас.
Глаза Ярослава округлились втрое. Он посмотрел на Потапчука и встал.
— Леонид Сергеевич, разрешите вас, — сказал он и вышел в коридор.
Пару секунд спустя появился Потапчук, закрыл за собой дверь и повернулся к Туманову с жестким лицом. По телу пролетел адреналин. Ярослав схватил Потапчука за грудки и впечатал в стену.
— Леня, ты а…л? Ты на что меня подписываешь?
Он дикими глазами сверлил заместителя. Потапчук медленно убрал руки Туманова и, положив ладонь ему на грудь, отодвинул назад. Затем, глядя в глаза, глубоко вдохнул и одернул костюм.
— Саша, держи себя в руках. Или мне стоит перейти на официальные должности?
Туманов громко дышал, исподлобья глядя на Потапчука. Он расстегнул пиджак и ослабил галстук. Уперев руки в бока, он начал ходить из стороны в сторону.
— Нет, к черту. Я на эту мистику не подписывался. Я ухожу.
Туманов направился в сторону лифта. Потапчук засунул руки в карманы, улыбнулся и опустил голову.
— Тебе напомнить от чего я тебя отмазал?
Потапчук поднял на Туманова торжествующий взгляд. По голове как будто ударили топором. Ярослав остановился и, медленно повернувшись, хмуро посмотрел на Потапчука. Затем направился обратно и, пройдя мимо, зашел в кабинет директора.