Судорожные пальцы срывают кожаную маску с моего лица. Лия сердито швыряет ее на пол, затем гладит меня по щеке, по подбородку, везде. В поисках доказательств того, что пистолет действительно был пуст.
— Ты можешь плыть по течению, — мягко продолжаю я. — Тебе больше не нужно с ним бороться. Спасательный круг уже здесь. Тебе больше не нужно быть одной.
— Я думала… Думала, что потеряла тебя.
— Я последую за тобой на край этого жестокого мира, полевой цветок. Сделаю все возможное, чтобы удержать тебя в этой жизни. Тебе пока не позволено прощаться с жизнью.
Теперь когда все оковы сняты, она наконец свободна. Я ожидаю, что она убежит и свернется калачиком в самом дальнем углу комнаты. У меня и раньше были интенсивные сеансы, но это было на другом уровне.
Я наблюдаю, как Лия моргает и опускает взгляд на свои свободные конечности, подтверждая, что все кончено. Осторожно садясь, одной рукой поглаживая быстро образующиеся синяки на горле, она выглядит готовой сбежать. И я бы не стала винить ее за это.
Вместо этого я удивляюсь тому, как ее руки обвиваются вокруг меня. Прижавшись к ее груди, я слушаю, как колотится ее сердце. Ее голос звучит так, словно у нее сердечный приступ, но она не отпускает меня.
— Я не одна, — повторяет Лия. — Я не одна.
— Ты не одна, — говорю я в ответ. — Я очень долго тонула в этих волнах. Иногда я не могла вынырнуть, чтобы глотнуть воздуха. Я хочу быть твоим спасательным кругом, Лия. И хочу, чтобы ты была моей.
Высвобождаясь из ее объятий, я просовываю руку под шелковую подушку под ней. Лия смотрит на три блестящие пули, которые я вытаскиваю, держа на ладони словно камешки смерти. Ее взгляд не отрывается, пока я перезаряжаю пистолет, передергивая затвор, прежде чем проверить, что предохранитель все еще снят.
Затем я предлагаю это ей.
Она смотрит на меня как на сумасшедшую.
— Если ты хочешь покончить с собой, это твой последний шанс.
— Я не понимаю, — заикается она.
— Это будет нелегко. Ты не вылечишься. Черт возьми, я сомневаюсь, что кто-то из нас когда-нибудь вылечится. Несмотря на все, через что мы прошли, я все еще верю, что Бог где-то там есть. Мы воссоединились не просто так.
Лия неуверенно кивает.
— Я тоже.
— Я предлагаю тебе уйти в последний раз. Это твой последний шанс.
С пистолетом в одной руке я протягиваю пустую ладонь. Лия изучает оливковую ветвь, переводя взгляд с одного варианта на другой. Она прикусывает нижнюю губу, все еще дрожа как осиновый лист.
— Я не хочу умирать, — признается она робким шёпотом. — Не так. Я так долго держалась на плаву не для того, чтобы позволить себе утонуть сейчас. Я хочу спасательный круг. — Ее глаза встречаются с моими с проблеском решимости. — Я хочу тебя.
— Я всегда была твоей. Даже сейчас.
Лия проводит кончиками пальцев по моей руке, тяжело сглатывая. Когда ее рука оказывается в моей, игнорируя предложенный пистолет, я расплываюсь в улыбке. Невероятно, но она улыбается в ответ. В ее глазах все еще боль, я думаю, что так будет всегда. Но ее рука крепко сжимает мою.
— Я хочу попробовать тебя на вкус, — бормочет Лия.
— Э-э-э, что?
Она толкает меня, используя весь вес своего тела, чтобы отбросить назад на кровать. Я ошеломленно замолкаю, когда она хватает меня за лодыжки, чтобы подтянуть вниз, так что я распластываюсь на скомканных шелковых простынях. В ее движениях появилась новая уверенность, даже несмотря на кровь и сперму, все еще покрывающие ее кожу.
Лия берет нож, пробуя его на вес в руке. Когда ее глаза поднимаются к моим, я клянусь, Дьявол смотрит на меня в ответ. Мутная озерная вода превратилась в сверкающие драгоценности тропического океана, наполненного волнением. Она никогда раньше так не прикасалась ко мне. Я всегда была сверху, даже в детстве.
— Не шевелись, госпожа, — резко приказывает она.
Сжимая нож в руке, Лия разрезает мое платье, как масло. Отодвигая две половинки ткани, она открывает моему взору обнаженное тело. На мне нет ничего, кроме татуировок и духов. Ее глаза жадно пожирают меня, отмечая цветочный узор, который я нарисовала чернилами, чтобы скрыть шрамы на бедрах.
Ее палец проводит по одному из них.
— Ты порезалась?
— Давно, еще до того, как начала работать.
— Почему? — спросила она.
Уставившись в потолок, я произношу истину.
— Контроль. — Положив правую руку мне на живот, Лия раздвигает мои ноги. Это неестественно… быть такой открытой и уязвимой одновременно. Я никогда не получала ничего в ответ, и это всегда было слишком возбуждающе для меня. Мне нравится власть. Но с ней… Я заставляю себя расслабиться и подчиниться.
— Раньше я трогала себя поздно ночью, думая о твоих губах на мне, — признается она.
Я сжимаю в кулаке простыни, пока она проводит пальцем по моей мокрой киске, дразня меня. Ее большой палец кружит по моему клитору, слегка пощипывая и заставляя мою спину выгибаться над кроватью.
— У меня никого не было, — отвечаю я.
— Никогда?