— Входи! — зовёт Рори, когда я стучу.
Просовываю голову в дверь спальни, и меня встречают ее подвыпившая улыбка и пушистая собака.
— Пожалуйста, скажи, что ты пришла присоединиться к ночевке?
Я бросаю взгляд на кровать, где длинные черные волосы расползлись по кремовой подушке. Где-то под одеялом похрапывает маленький комочек.
— Ты променяла своего мужа на Тейси?
Она одаривает меня виноватой улыбкой.
— Он не очень хорошо себя чувствовал, поэтому был отправлен в гостевую комнату. Я подумала, что может дело в индейке, но ведь все, кроме нас с тобой, ее ели, верно? И все они в порядке.
Я изучаю ее большие, невинные глаза. Либо она лучшая лгунья, которую я когда-либо встречала, либо случайно выбрала идеальный день, чтобы тоже стать вегетарианкой.
— Угу, — сухо отвечаю я. — Может быть, это было унижение от переодевания в эльфа. В любом случае, как тебе удалось убедить его сделать это?
Она понимающе улыбается.
— У меня была денежная мотивация.
Я смеюсь.
— Так или иначе, я принесла тебе подарок.
Ее глаза загораются при виде Ролекс, болтающихся на ремешке между моим большим и указательным пальцами.
— Это часы Каса?
— Ага. Подумала, что тебе они понравятся после того, как он сказал тебе, что пакет замороженных овощей и самообслуживание на баре не заменят полноценного кейтеринга на Рождество.
— Он такой сноб. Как будто я собиралась заставлять своих сотрудников работать в Рождество, у них ведь тоже есть семьи, — она выхватывает у меня часы и подносит их к свету. — Мне они нравятся.
Затем она опускает их в недопитый бокал с белым вином, стоящий на комоде.
— У тебя есть все, что нужно?
Я растерянно смотрю на пузырьки, покрывающие часы за шестизначную сумму.
— Э-э, да. То есть, нет. У тебя есть какая-нибудь пижама? — я окидываю взглядом ее стройную фигуру. — Которая могла бы мне подойти?
Буря налетела из ниоткуда, с силой сдув весь искусственный снег с окон. Раф сообщил, что вода слишком неспокойна, чтобы возвращаться на яхту на катере, поэтому мы останемся здесь на ночь.
Мы не можем вернуться домой, Куинни, сказал Раф. От его слова «домой» у меня что-то взорвалось в груди и прожгло там дыру.
Рори бросает мне оверсайз футболку.
— Будь с ней поласковее, это моя любимая.
Разворачиваю ткань и читаю логотип: Ассоциация Орнитологов Штата Вашингтон.
Я ловлю взгляд Рори, и она усмехается.
— Гордый член клуба с пяти лет.
Мы желаем друг другу спокойной ночи, и я иду по коридору, перекинув через руку свою новую пижаму. В конце коридора из-под двери нашей спальни на ночь просачивается мягкий свет. С каждым шагом к ней мое сердце бьется все быстрее, зная, что от открывшегося вида у меня перехватит дыхание.
Раф лежит на кровати в одних черных боксерах и татуировках. Он закинул одну руку за голову, и то, как напрягается его бицепс, вызывает у меня желание снова вонзить в него зубы.
Смотрит на меня с ленивым весельем.
— Привет, милашка.
Несмотря на румянец, заливающий мои щеки, я закатываю глаза.
— Пробуешь новые прозвища? — он обнажает зубы в ухмылке и кивает. — Как насчет Карты Гибели? Или Неудачливого Талисмана?
Его взгляд вспыхивает.
— Не очень броско. Думаю, остановлюсь на Куинни.
Я отмахиваюсь от него и исчезаю в ванной комнате. Несмотря на то, что у меня был идеальный день, меня охватывает страх. Он накатывает неожиданными волнами с тех пор, как Раф объяснил, почему он называет меня Куинни.
Королева Червей. Рыжеволосая девушка, которая поставит его на колени. Это странная смесь вины и разочарования, которая преследует меня, и ирония тоже не ускользает от меня.
Мои пальцы находят кулон, проводят им по цепочке вверх-вниз, наблюдая, как он сверкает в зеркале. Может быть, я везучая, потому что для других я невезучая? Чем больше я об этом думаю, тем больше это имеет смысла. Я устраиваю пожары, ворую кошельки, часы или что угодно, до чего могут дотянуться мои липкие пальцы. Если я выберу Вас в качестве цели, обязательно ждите удар судьбы, по той простой причине, что я планирую с Вами сделать.
Чувствуя жар, ополаскиваю лицо ледяной водой и пытаюсь прогнать эти мысли. Нахуй других мужчин, они мне безразличны, но я бы солгала, если бы сказала, что мне наплевать на Рафа.
Я умываюсь, чищу зубы и надеваю футболку Рори. Когда возвращаюсь в спальню, Раф переворачивается на бок лицом ко мне, прищуриваясь при виде логотипа.
— Лучше бы ей не принадлежать другому мужчине, — тихо говорит он.
— Вообще-то она принадлежит твоей невестке.
Он морщит нос.
— Еще хуже. Лучше сними ее, пока я тебя не трахнул.
Я бросаю ему в голову подушку, он ловит ее одной рукой.
— Кто сказал, что мы будем трахаться сегодня? — хотя, наблюдая за тем, как напрягается его пресс, когда он подкладывает подушку под голову, я знаю, что это неизбежно.
Он одаривает меня кривой ухмылкой, тон приятен и сладок.