— Пни меня в голень еще раз, и я отшлепаю тебя сильнее, чем прошлой ночью.
Я подпрыгиваю от его внезапного предупреждения, прорезающего тишину. Когда я ничего не отвечаю, он приоткрывает глаз и сонно ухмыляется.
— Ладно, ладно, ты просто снова любуешься видом.
— Нет, не любуюсь, — неправда, ещё как любуюсь. — Я думаю.
— Голова не болит?
— Заткнись.
Ямочки на его щеках становятся глубже, и он проводит большой рукой по щеке.
— Хорошо, о чем ты думаешь?
— Знаешь, как странно, что ты теперь мой парень.
Он хмурится, напрягая челюсть.
— Ты пытаешься вывести меня из себя до девяти утра?
Я смеюсь, опуская голову на его бицепс и прижимаясь к нему. Мы провели День Святого Валентина в пентхаусе отеля Visconti Grand, а уже на следующий день вернулись на яхту. Но несмотря на то, что Раф сказал о том, что хочет, чтобы вся моя украденная одежда висела рядом с его и чтобы в каждой комнате горели мои девчачьи свечи, ему этого недостаточно. Он также хочет надеть бриллиант мне на палец.
Несколько минут я изучаю, как поднимается и опускается его грудь, наблюдаю, как танцует змейка на шее, как оживают игральные карты на его прессе. Охваченная внезапным желанием нарушить его покой, я провожу линию вниз по его животу к темным волосам ниже пупка.
Он напрягается от моего прикосновения.
— Куда направляется эта рука, Куинни? — шепчет он мне в волосы.
В ответ я обхватываю его теплую тяжесть, медленно массируя его по всей длине, пока он не твердеет в моей ладони. Раф одобрительно хмыкает и откидывает голову на подушку.
Моя рука скользит вверх-вниз по его эрекции, у меня слюнки текут, когда я зачарованно смотрю на него. В холодном свете дня он выглядит огромным. Неудивительно, что моя киска хронически болит. Когда я опускаюсь к его основанию, его часы сдвигаются на моем запястье, обнажая бриллиантовый теннисный браслет.
Тихий стон срывается с его губ, и он наклоняется, чтобы дотронуться до него.
— Красивый браслет, он новый?
Я поднимаю глаза и встречаю его пристальный взгляд из-под полуприкрытых век.
— Да, и он был очень дорогим.
Он прижимается к моей ладони, его пальцы впиваются в мое бедро.
— Блять, кажется, я наконец-то нашел фетиш: ты, тратящая все мои деньги. Этому должно быть какое-то название, верно?
Я смеюсь, проводя большим пальцем по блестящей головке, наслаждаясь тем, как его тело содрогается подо мной.
— У тебя уже есть фетиш.
— Да?
— Угу. Фетиш на трусики.
Он замолкает.
— Ни хрена подобного.
— Да. Ты всегда воруешь мои трусики.
Он разражается сдавленным смехом.
— Ты такая милая, детка, — его рука зарывается в мои волосы и притягивает мой рот к своему. — У меня нет фетиша на трусики, у меня фетиш на «все, что было между ягодицами Пенни».
— Ох, — говорю я, вздрагивая.
Он целует меня, потом целует еще раз, в два раза сильнее. Я вырываюсь из его хватки и снова устраиваюсь на сгибе его руки, дразня его ленивыми поглаживаниями.
Его беспокойное шипение проносится над моим лбом.
— Быстрее.
— Не могу.
— У тебя сломано запястье или что-то в этом роде?
— Нет, я просто не хочу, чтобы ты кончил через шестьдесят секунд.
Я готовлюсь к неизбежному удару. Он быстро и сильно бьет мне по заднице, сопровождая рычанием о том, что я маленькая засранка. Раф переворачивает меня на спину и грубо раздвигает мои бедра, опускаясь между ними. У него растрепанные волосы и опасный взгляд, когда он смотрит на меня сверху.
— Я заставлю тебя кончить через тридцать, как насчет этого?
Дрожь прокатывается от моей головы к киске, где она отдается в моем клиторе в предвкушении.
— Ставлю сто баксов, что ты не сможешь.
— Договорились, — он ловит мое запястье и смотрит на циферблат часов. Когда длинная стрелка доходит до верхней отметки, он ныряет прямо к моему клитору.
Блять.
Он сосет сильно и быстро. Влажный жар, острые покусывания, мышцы спины, напрягающиеся у моих икр. Я виню себя в том, что согласилась на это пари, потому что еще слишком рано трезво мыслить. Мне следовало бы знать, что едва ли продержусь десять секунд под языком этого мужчины, не говоря уже о тридцати.
Я чувствую себя так, словно мои нервы облили бензином, а рот Рафа — зажженная спичка. Зажмуриваю глаза, пытаясь вспомнить самые скучные книги для чайников, которые когда-либо читала. Это, конечно, выбор между Ремонт автомобилей и Взаимный фонд.
О, нет. Раф проводит языком небрежную дорожку от моего входа до клитора, и внутри меня разливается знакомое жгучее давление. Мои конечности тяжелеют, и, будучи жалкой неудачницей, какой я и являюсь, пытаюсь вывернуться из-под него. Он шипит в ответ и удерживает меня на месте одной рукой, в то время как его другая исчезает между моих бедер.
Он поднимает на меня взгляд.
— Мошенница, — ворчит он, прежде чем ввести в меня два толстых пальца.
О, Боже.