Он просматривает телевизионные каналы, не фокусируясь ни на одном из них. Увидев меня, он выключает телевизор и откидывается на многочисленные подушки, окружающие его.
– Ты в порядке?
Он поднимает плечо и морщится.
– Если сходить с ума означает, что я в порядке, тогда, конечно, я думаю, что я в порядке.
Легкая улыбка окрашивает мои губы. Его отношение – это что-то другое, клянусь.
– Кстати, как ты сюда попала? Я думал, что Борис стоит, как адский стражник, у входа в мою тюрьму.
– У меня свои способы.
– Свои способы? Ты снова втянешь нас в неприятности, не так ли?
– Разве это того не стоит?
– Черт, нет. Мне все еще нужна моя шея, большое спасибо.
Я тихо смеюсь, затем делаю паузу, когда он затихает.
– Эй, Ян
– Да?
– Я вспомнила.
– Ты… вспомнила?
– Да. Я перестала думать, что я кто-то другой или что-то в этом роде.
Его губы приоткрываются, прежде чем он делает долгий вдох.
– Наконец-то, черт возьми. Я думал, что мне придется начать загонять информацию тебе в глотку.
– Почему ты этого не сделал?
– Ты забыла ту часть, где мне все еще нужна моя шея? Босс уже получил задание разрезать меня на куски и выставить их в вестибюле. Мне не нужно давать ему больше стимулов. Кроме того, главный психиатр сказал, что ты диссоциируешь, и навязывание тебе информации будет иметь прямо противоположный эффект и может ухудшить твое состояние.
Я придвигаюсь ближе.
– Так вот почему Адриан позволил мне жить жизнью Уинтер?
– Именно.
– Полагаю, он наблюдал за мной издалека?
– Мы все это делали. Ты не представляешь, каким сварливым он был в тот период – я имею в виду, больше, чем обычно. Вашему покорному слуге пришлось принять его гнев. Он избивал всех во время наших ежедневных тренировок.
– Мне очень жаль.
– Не извиняйся за ситуацию, которую ты не могла контролировать. Психическое заболевание – это не то, о чем стоит сожалеть.
Слезы подступают к моим глазам, и я смаргиваю их, чтобы они не пролились.
– Спасибо.
– Мы едем вместе и умираем вместе, женщина.
– О Боже, Ян! – Я вскрикиваю от возбуждения, широкая улыбка растягивает мои губы. – Ты Ларри?!
Он подмигивает.
– Единственный и неповторимый.
– Я не могу в это поверить. Ты совсем не похож, если не считать деформации носа. Ты даже говорил с другим акцентом.
– О внешности позаботилась маскировка. Что касается акцента… – Он откашливается и переключается на американский. – Я прожил здесь большую часть своей жизни, женщина. Я могу говорить, как американец. Я просто предпочитаю этого не делать, потому что русский акцент заставляет меня звучать страшно и задиристо.
– Ах ты, маленький ублюдок, – я все еще смеюсь, вне себя от радости, что Ларри и Ян – один и тот же человек. Они были единственными людьми, которых я могла считать друзьями, будь то Лией или Уинтер.
– Кого ты называешь маленьким? Мне двадцать пять, большое тебе спасибо.
– Ты все еще моложе меня. Смирись с этим.
– Что угодно. – Он закатывает глаза. – Босс знает, что ты вспомнила?
Мой юмор исчезает, когда я вспоминаю, что произошло сегодня.
– Да, но он узнал об этом при худших обстоятельствах. Он снова думает, что я ему изменила. Не то чтобы он когда-нибудь переставал так думать.
– Он не просто так думает. Ты вложила это ему в голову и отказалась отрицать.
– Я отрицала сегодня, и он не поверил мне.
– Ты можешь винить его? Ты оставила эту идею гнить в его голове в течение нескольких месяцев.
– Я знаю. Но он тоже не невинен.
– Ну и что? Ты собираешься поговорить об этом или думаешь о том, чтобы решить эту проблему через несколько лет? Потому что у него может не хватить времени.
Мое сердце грохочет, когда мрачный ореол конфискует мои мысли.
– Что ты имеешь в виду?
– Теперь, когда ты Лия, ты должна знать, что он убил Ричарда.
– Я уже поняла это. Разве он не сделал это, чтобы снова вернуть меня к себе? – Хотя я рада этому, методы Адриана могут быть экстремальными. Тогда он действительно напугал меня до смерти.
– Нет, он сделал это, потому что мерзавец Ричард положил на тебя лапы.
– Ох. – Порыв чего-то горячего проходит через меня, и по какой-то причине это не отвращение.
Мой муж сказал, что защитит меня, и он это сделал. Даже когда я полностью стерла его.
– Это еще не все, Лия. Ричард был кандидатом в мэры от Братвы, и Сергей не рад, что он умер. Если он узнает, что кто-то изнутри устранил его, он сочтет это предательством.
– Он... он подозревает Адриана?
– Да, и он поручил Владимиру уничтожить его. Этот ублюдок-мул не остановится, пока не докажет, что за всем этим стоит Босс. Игорь, который так и не простил его за то, что он бросил Кристину ради тебя, также замышляет его кончину, чтобы поставить своего старшего сына на место Босса.
– Но... но... Разве он не самый ценный актив для братства? Сергей не оставил бы его просто так.
– Оставил бы.
– Но почему? Адриан – столп этого дурацкого братства. Они не могут просто изгнать его. – Я так взбешена из-за него. Он отдал этим придуркам свою молодость и свою жизнь, и все же у них хватает наглости так поступать с ним ради такого ничтожества, как Ричард?
– Конечно, могут. Смерть Ричарда позволила Лучано выдвинуть своего кандидата, и это явный акт предательства.
Мое сердце замирает при упоминании фамилии отца. Мой биологический отец – причина, по которой Адриан сошелся со мной в первую очередь.
– Но он сделал это не для того, чтобы принести пользу итальянцам.
– Верно, но именно так это выглядело бы для Сергея и всех остальных.
– Дерьмо.
– Действительно, дерьмо, Лия. Так что не теряй больше времени.
– Я и не собираюсь.
Ян колеблется, проводя рукой по волосам и наблюдая за мной из-под длинных ресниц.
– В чем дело, Ян?
– Знаешь, я слышал тебя той ночью.
– Какой ночью?
– Когда в меня стреляли.
– Ох.
– Ты знала этого человека. – Он понижает голос.
– Да, – бормочу я.
– А, ну черт. Еще одно осложнение.
– Ты собираешься рассказать Адриану?
– Конечно, нет.
– Но Коля сказал, что Адриан подозревает тебя и думает, что тебя подстрелили в качестве уловки.
– У него нет доказательств, чтобы пойти с этим, и он не действует без них. Со мной все будет в порядке. Просто сосредоточься на себе.
– Благодарю тебя. Я так рада, что у меня есть ты
– Я тоже. Иначе причиной моей смерти была бы скука.
Я улыбаюсь, затем смотрю на него.