Теперь вопрос в его позиции. Большая часть этой семьи уничтожена, а другая прячется, как крысы. Я активно убивал всех старших охранников, которые знали о существовании Лии, чтобы они не преследовали ее.
Так вот почему Лука хочет моей смерти? Вероятно, у него также есть планы на Лию, когда я умру. Планы, которые я разрушу, как только найду его. Это вопрос времени, когда я, черт возьми, покончу с его жизнью, чтобы он и его семья перестали беспокоить ее.
Джереми выбегает из кабинки и отказывается, когда я пытаюсь помочь ему вымыть руки.
Он бросает на меня недовольный взгляд.
– Я уже взрослый.
– Конечно, это так. Я просто подниму тебя, и ты вымоешь руки, хорошо?
Он кивает. Я держу его маленькое тело, пока он намыливает руки большим количеством мыла, а затем улыбается пузырькам. Я не могу сдержать улыбку, которая растягивается на моих губах от того, как он находит самые маленькие вещи радостными.
Я был грустным гребаным ребенком, и я благодарен, что судьба моего сына не такая же.
К тому времени, когда он заканчивает мыть руки, он корчится.
– Я могу идти сам, папа.
По-видимому, мой сын находится на той стадии, когда он хочет все делать сам и будет судить любого, кто совершит ошибку, пытаясь помочь ему.
Покачав головой, я ставлю его на ноги и беру за руку.
Как только мы выходим из уборной, я чувствую перемену в атмосфере, не оглядываясь дважды. Джереми отпускает мою руку и бежит к Лие, прежде чем врезаться ей в ноги.
Она улыбается ему, но ее острый взгляд падает на меня.
Я прищуриваюсь. Что с ней сейчас не так?
Она встает с силой, которая сотрясает ее крошечное тело, берет Джереми за руку и начинает идти в направлении выхода.
Какого хрена? Я думал, что это она хотела приехать сюда.
Борис следует за ней, а Коля шагает рядом со мной.
— Госпожа Волкова встретила старого друга, сэр.
– Старого друга?
– Хореографа из балета. Стефани.
Образ четко формируется в моей голове, и я шепчу.
– Черт.
– Стефани рассказала ей об исчезновении Райана, и госпожа Волкова замерла. Я думаю, она знает, сэр.
– Конечно, знает. – Лия достаточно умна, чтобы соединить точки и точно выяснить, что произошло.
– Что ты собираешься делать?
– Позволь мне разобраться с ней.
Я не хотел, чтобы Лия узнала об этом при нынешних обстоятельствах, но это давно назревало. Рано или поздно она бы догадалась.
Не то чтобы я намеренно пытался это скрыть, но в то время условия были неподходящими. Судя по тому, как Лия посмотрела на меня, они все еще не готовы.
Но есть одна вещь, о которой моя дорогая жена, кажется, забывает.
Однажды она назвала меня своим злодеем, и это самый точный ярлык, который она когда-либо давала мне.
Как и в случае с любым злодеем, правильное или неправильное никогда не бывает черным или белым.
Оно всегда серое.
Глава 15
Лия
К тому времени, как мы добираемся до дома, я уже в ярости.
Нет, это еще мягко сказано.
Мне кажется, что мои эмоции достигли точки кипения и сейчас выплеснутся наружу, оставив после себя только хаос.
Я не только уверена, что за исчезновением моего бывшего коллеги стоит мой муж, но он и не думал упоминать об этом при мне. Я хотела бы быть параноиком или недоверчивой, или просто предполагать худшее в ситуации.
Я хотела бы, чтобы то, о чем я думаю, было связано с моей неуверенностью и болезненными воспоминаниями.
Но я знаю Адриана уже шесть лет. И эти шесть лет начались с того, что я стала свидетелем того, как он закончил чью-то жизнь. Жизнь, которую он оборвал, потому что итальянцы следили за мной.
Так что нет, я не параноик, чтобы предположить, что он каким-то образом причинил Райану боль, что именно из-за него ведущий танцор, который был чрезвычайно дисциплинирован, когда дело касалось работы, исчез без следа.
Джереми заснул на коленях у Адриана на обратном пути, и мне потребовались все силы, чтобы не наброситься на мужа, пока его люди присутствовали.
После того, как мы входим внутрь, Адриан несет Джереми в его комнату. Я иду прямо в спальню и держу дверь открытой, чтобы я могла наблюдать, если он решит пойти в свой кабинет и проигнорировать меня.
Я снимаю пальто и бросаю его на ближайший стул, расхаживая по комнате. Мое тело горит от сдерживаемого разочарования до такой степени, что даже воздух кажется удушливым.
Довольно скоро Адриан входит и закрывает за собой дверь. Еще до того, как щелчок эхом разнесся в воздухе, я оказываюсь перед его лицом.
– Ты хочешь мне что-то сказать?
Он отворачивается, одновременно снимая пальто. Не обращая внимания на изменение атмосферы, он не торопится с заданием, неторопливо спускает его с рук и вешает, как будто у него есть все время в мире. Даже выражение его лица нейтральное, невозмутимое.
– Что-то вроде чего?
– Например, я не знаю, об инциденте, который произошел около шести лет назад?
– Около шести лет назад многое произошло, Леночка. Я встретил тебя, трахнул в первый раз, сделал тебе ребенка и женился на тебе. Тебе придется уточнить.
– Райан, – выдавливаю я. – Это достаточно конкретно для тебя?
Тень, пересекающая его черты, – единственное изменение в его поведении, прежде чем его спокойное выражение возвращается, когда он расстегивает манжеты рубашки и перекатывает их через свои четко очерченные предплечья.
– Какой Райан?
– Ты собираешься притвориться, что даже не знаешь его?
– Я встречал в своей жизни нескольких Райанов.
– Мой партнёр, Райан.
– Бывший партнёр.
– Значит, ты его помнишь.
– Да. Что насчет него?
– Что ты с ним сделал, Адриан?
– Зачем задавать вопрос, на который ты уже знаешь ответ?
Я отшатываюсь назад, моя челюсть почти касается земли.
– Ты... ты даже не попытаешься это отрицать?
– С чего бы мне?
– Ты кого-то убил!
– Он не был ни первым, ни последним.
– Нет… нет. Адриан! Он не похож на преступников, которых ты убивал. Он был танцором с блестящим будущим впереди него, и ты… ты просто покончил с этим, как будто его никогда и не существовало.
– Точно так же, как он положил конец твоей карьере.
Я задыхаюсь, прикрывая рот дрожащими руками, когда столкновение того, что он сказал, проходит через меня, как толчок. Полная апатия, с которой он говорит, лишает меня дара речи, я не могу собрать свои рассеянные мысли и обратить их в слова.