Выбрать главу

Или первый раз вообще. Потому что я не помню, чтобы так нервничала или заводилась в первый раз, когда занималась сексом.

Тот факт, что он только наблюдает, а не пытается прикоснуться ко мне, добавляет другой тип предвкушения, который сворачивается у основания моего живота и распространяется до самой сердцевины.

– Что теперь? – спрашиваю я тихим, хриплым голосом, который удивляет даже меня.

Он качает головой.

– Ты не имеешь права спрашивать об этом. На самом деле, ты не можешь ничего спрашивать. Это твое наказание, поэтому, если я скажу тебе стоять так до завтра, именно это ты и сделаешь.

Он не был бы настолько жесток, чтобы сделать это.

Хотя… он сказал, что я разозлила его, так что, возможно, это именно его план.

Странное предчувствие охватывает меня, и я пытаюсь схватить себя за руку, но Адриан снова качает головой.

– Брось это.

Я делаю это, дрожа, поскольку остаюсь полностью обнаженной. Ему видно все – от моего шрама на животе до старого шрама на ноге и нескольких растяжек, которые у меня появились из-за беременности.

Иногда я стесняюсь своего тела, особенно после окончания карьеры. Я больше не подтянутая и худая танцовщица со спортивными ногами и стройной фигурой. Хотя я и не набрала много веса, я уже не такая здоровая, как шесть лет назад.

Однако Адриан никогда не смотрел на меня иначе. В его взгляде голод не только сохранился, но и, кажется, усиливается каждый раз, когда он прикасается ко мне сексуально.

Это были годы, шесть долгих лет, наполненных всевозможными вещами, которые должны были его оттолкнуть, но он никогда не смотрел на меня иначе, чем сейчас.

С необузданной похотью.

С яростной потребностью прикоснуться ко мне.

Наверное, я тоже всегда так смотрела на него, даже когда не хотела этого показывать. Но для меня возбуждение идет рука об руку с моими чувствами к нему. Я хотела его еще больше с тех пор, как поняла, как безвозвратно влюблена в него.

– Повернись и иди к кровати, – приказывает он.

Я так и делаю, слегка покачивая бедрами, когда чувствую его дикий взгляд на своей спине и заднице. Я чувствую его потребность в собственности даже без того, чтобы он это говорил.

– Встань на колени у ее подножия, лицом к матрасу и задницей кверху.

Я делаю глубокий вдох в свои изголодавшиеся легкие и опускаюсь на место. Он даже не прикоснулся ко мне, но трение одеяла о мою грудь заставляет меня подавить стон.

Присутствие Адриана позади меня так же реально, как воздух, невозможно игнорировать или жить без него.

Звук его расстегивания штанов эхом отдается в тишине комнаты, и я впиваюсь пальцами в матрас, когда оборачиваюсь, чтобы посмотреть.

– Смотри вперед, Лия.

Я подчиняюсь, даже когда выдыхаю разочарованный вздох. Почему он единственный, кто может смотреть?

Диктатор.

– Схватись за свои ягодицы и раздвинь их. Покажи мне эту тугую дырочку.

На секунду я задыхаюсь от собственного дыхания, мои пальцы дрожат, когда я повинуюсь команде. Боже. Сегодня он так полон извращенных приказов. Тот факт, что он никогда не говорил мне делать это раньше, добавляет больше стимуляции к моему и без того гладкому сердцу.

И он даже не прикоснулся ко мне.

Я натягиваю ягодицы, полностью осознавая, что моя задняя дырочка и соки, покрывающие мою киску, находятся в его прямой видимости.

– Тебе нужно усвоить урок, чтобы не подвергать сомнению мои решения, Лия.

– Но…

– Ш-ш-ш. Если ты собираешься открыть рот, чтобы не согласиться, лучше держать его закрытым.

Я чувствую, как он опускается на колени позади меня, его тепло разливается по моей спине и обнаженной плоти.

– Я начну с твоей задницы, а затем перейду к твоей киске, прежде чем отшлепать тебя, а затем вернусь к началу и сделаю это снова.

Мое дыхание прерывается, и мои бедра дрожат от образа, который он нарисовал в моей голове.

– Прошло много времени с тех пор, как я трахал твою тугую задницу, не так ли?

Я киваю в матрас.

– Используй свои слова.

– Да…

– Как долго?

– Три месяца. – С тех пор, как я думала, что я Уинтер.

– Ты считала, моя Леночка?

Я чувствую, как кровь приливает к ушам, почти разрывая их.

– Да.

– Ммм. Ты скучала по тому, чтобы быть трахнутой в задницу, пока не закричишь, не так ли?

Я сглатываю.

– Отвечай.

– Да… я скучала.

– Скажи мне трахнуть тебя.

– Трахни меня, Адриан. – Я даже не колеблюсь, слова слетают с моих губ так естественно.

– Но это значит, что тебе понравится, когда я захочу наказать тебя.

– П-пожалуйста.

– Может быть, тогда мы сможем прийти к компромиссу. – Он перемещается позади меня. – Не двигайся.

Я этого не делаю, мое сердце колотится с возрастающей интенсивностью, когда он перестраивается. Прохладная жидкость покрывает мою заднюю дырочку, и прежде чем я успеваю сосредоточиться на смазке, Адриан хватает меня за бедро и одним движением входит в меня.

Я задыхаюсь, мои ногти впиваются в мою задницу с силой его толчка.

Святое. Дерьмо.

Я чувствую, как он погружается так глубоко в меня, его член тянет мою дырочку с такой яростью, что на самом деле больно.

– Я же тебе говорил. Это должно быть наказанием. – Его горячий, темный шепот атакует мое ухо, когда он входит в меня со свирепой силой. Моя верхняя часть тела скользит взад и вперед по кровати с каждым настойчивым движением.

Я пытаюсь ухватиться за матрас для равновесия, но голос Адриана останавливает меня.

– Даже не думай отпускать эту задницу. Продолжай держать ее для меня.

Он медленно вырывается, почти наполовину, затем снова врывается внутрь в унисон с моим криком. Я пытаюсь пошевелиться, но он шлепает меня по заднице, вырывая из меня гортанное мяуканье.

– Еще раз пошевелишься, и я превращу эту задницу в красное месиво, пока буду трахать ее, Лия.

Его слова искрятся в моей плоти и гремят в моих костях. И единственная мысль, которая у меня есть, – это то, что, возможно, я этого хочу.

Может быть, его порочность все-таки совпадает с моей.

Иначе? Почему моя киска мокрая от обещания его жестокого наказания?

Боль вскоре смешивается с удовольствием, когда он толкается обратно, его бедра вращаются, чтобы попасть в более глубокое место с каждым толчком.

Его свободная рука находит мой набухший клитор, и он работает с ним мастерскими поворотами и поглаживаниями, которые заставляют меня задыхаться, умолять и не в состоянии нормально дышать.