Как только мы оказываемся внутри, я облегченно вздыхаю. Тепло мгновенно проникает в мои кости и прогоняет безжалостный холод снаружи. Честно говоря, я очень уважаю людей, которые из года в год переживают такие суровые зимы.
Место полностью отапливается и, кажется, уже подготовлено для нас. Дом маленький, уютный и похож на коттедж. Полы из темного дерева, похоже, тоже подогреваются. Гостиная с большими разномастными диванами находится прямо у входа и напротив того, что, как я предполагаю, является кухней. Узкая деревянная лестница ведет на второй этаж, где, как я предполагаю, расположены спальни.
Адриан ставит Джереми на землю, и наш сын бегает в разные стороны, прежде чем уставиться на снег из стеклянной двери, которая открывается на балкон.
– Мамочка! Мы можем слепить снеговика?
Одна мысль о том, чтобы вернуться в этот холод, заставляет меня содрогаться.
– Не сейчас, Malysh, – улыбается ему Адриан. – Сегодня ночью надвигается гроза.
– Тогда завтра? – с надеждой спрашивает Джер.
– Да.
– И ты присоединишься к нам, папа?
– Присоединюсь.
– Ура! – Он прыгает вверх и вниз, а затем бежит прямо к ноге Адриана.
Коля и Борис заносят наши сумки внутрь и кивают, собираясь уходить.
– Куда вы идете? – спрашиваю я.
– В другой коттедж, госпожа Волкова. – говорит Коля.
– Стоять на страже, – уточняет Борис.
– Черт возьми, нет! Вы не будете стоять на страже в такой мороз.
Адриан смотрит на меня сверху вниз, и я смотрю на него в ответ.
– Что? Конечно, ты не заставишь их выходить на улицу, когда надвигается гроза. Они замерзнут насмерть.
– Они не замерзнут. – говорит он с легким раздражением.
– Конечно, они замерзнут. Ты видел снег?
– Я видел, они тоже. Мы русские, и мы можем справиться с холодом.
– Нет.
– Нет? – повторяет он с явным скептицизмом, как будто не верит, что я только что сказал ему «нет» в присутствии его людей.
– Да, нет. Это должен быть отпуск, а не способ проверить их выносливость на холоде. Кто вообще доберется до нас здесь?
– Ты будешь удивлена. – говорит Адриан и кивает своим охранникам, которые кивают в ответ и уходят.
– Возвращайтесь к обеду, – кричу я им вслед. – Возьмите с собой Яна и остальных.
Они не выказывают никаких признаков того, что слышат меня, и продолжают свой путь. Как только за ними закрывается дверь, Адриан возвышается надо мной, его лицо – маска холода, которая отражает внешнюю погоду. Он говорит достаточно тихо, чтобы Джереми, который занят тем, что гоняет своего игрушечного солдатика по подоконнику, не слышал.
– Никогда, я имею в виду, никогда больше не бросай мне вызов перед моими людьми, если только ты не в настроении быть наказанной в их присутствии.
– Я не это имела в виду, – отвечаю я тем же тоном. – Но я не буду стоять в стороне, пока ты пытаешь их.
– Чувствуешь себя слишком привязанной к ним, Лия?
– Конечно, чувствую. Я знаю этих людей уже шесть лет, Адриан, и несмотря на то, что они являются продолжением тебя, я привыкла к ним и не желаю никому из них зла.
– Осторожнее, Леночка, – выдавливает он. – Ты соблазняешь меня избавиться от них.
– Ты невозможен, ты знал об этом?
– Нет, не невозможен. Я просто собственник и не контролирую себя, когда дело касается тебя. Мне не нравится, когда ты говоришь о других мужчинах.
– Как… я должна была ответить на это?
– Ты не должна была. Только не ставя передо мной ни одного мужчину.
– Я не могу просто перестать говорить с другими мужчинами или о них.
– Да, можешь. – Он делает паузу. – В пределах разумного.
– Вы даже не знаете правильного определения словно «разумного», господин Волков.
Его губы слегка подергиваются.
– Я могу вызвать его. При правильных обстоятельствах.
Вид его улыбки всегда приводит меня в лучшее настроение, независимо от темы, и я ловлю себя на том, что отражаю его, даже когда качаю головой.
– Мамочка! – Джереми дергает меня за пальто. – Ты привезла мою зону боевых действий?
– Привезла.
– Давайте построим ее!
Я стону, и улыбка Адриана становится шире.
– Похоже, твоя мать все еще не научилась собирать зону боевых действий, Malysh.
– Эй, это неправда! – Я тыкаю его пальцем. – Не все хороши в этом.
– Malysh и я хороши. – Он поднимает ухмыляющегося Джереми на руки. – Разве не так?
– Да, папа!
Он хлопает нашего сына по носу и хихикает.
– Мы должны научить твою мамочку?
– Не думаю, что она когда-нибудь научится, папа.
– Джер! Ты маленький предатель.
Он одаривает меня застенчивой улыбкой.
– Все в порядке, мамочка. Ты рассказываешь истории лучше, чем папа.
Я кладу руку на бедро.
– Я делаю много вещей лучше, чем твой папа.
– В самом деле? – Голос Адриана сочится редким весельем. – Какие, например?
– Например, купать Джера.
– Папа тоже хорошо это делает.
– Но я же лучше.
– Нет, мамочка. Вы одинаковы.
– Я родила тебя, Джер. А твой папа – нет. – Я ухмыляюсь Адриану. Побей это, мистер.
– Но вы сделали это вместе, – Джереми хмурится. – Вот почему у меня есть мама и папа.
– Он просто сделал что-то легкое, а я та, кто была беременна тобой в течение девяти месяцев, а затем родила тебя.
– Что-то легкое? – Адриан растягивает слова.
– Заткнись, – шепчу я.
Джереми смотрит между нами, его глаза расширяются, как будто он что-то выясняет.
– Если это легко, сделайте это снова и подарите мне маленькую сестренку.
– Это не так просто, – выпаливаю я.
– Но ты только что сказала, что это легко, мамочка. Неужели ты не можешь сделать это снова? Я хочу маленькую сестренку. — Он натягивает на Адриана пальто. – Папа, пожалуйста?
– Посмотрим, Malysh.
– Ура!
– Посмотрим? – бормочу я.
– А что? – спрашивает Адриан. – Ты не хочешь?
– Дело не в том, что я не хочу. Просто... я никогда об этом не думала. – Ну, это ложь. Я часто задавалась вопросом, почему он никогда не настаивал на том, чтобы иметь еще одного ребенка, или почему он не прокомментировал, когда я вернулась к контролю над рождаемостью после рождения Джереми.
Но я думала, что ему нужен только один наследник, и он не хотел иметь дело с другим ребенком.
– Можешь начать прямо сейчас, – небрежно говорит он и обращается к Джереми. – Давай построим эту зону боевых действий, Малыш.