Как будто я заслужила их уважение или что-то в этом роде.
Ян всегда был на моей стороне, но все остальные были слепо преданы Адриану. Я думаю, они должны понимать, насколько глупым было его решение и что они действительно могли потерять его.
Я действительно могла его потерять.
От этой мысли мне снова хочется плакать, но я делаю глубокий вдох, отказываясь идти по этому пути.
Я нахожу Уинтер в ее комнате, она сидит на кровати, прижав колени к груди. Увидев меня, она поднимает голову, и в ее голубых глазах светится надежда.
– Теперь я могу идти?
Я сажусь на стул рядом с кроватью и ставлю поднос на тумбочку.
– Боюсь, что нет.
– Но ты обещала.
– И я сдержу это обещание, но не сейчас, Уинтер. Твое сходство со мной подвергает тебя непосредственной опасности. Есть люди, которые хотят причинить мне боль и без колебаний сделают это через тебя.
Она крепче обнимает колени, костяшки ее пальцев побелели.
– Я... я не могу проводить здесь все свои дни взаперти. Я чувствую, что схожу с ума.
– Ты можешь остаться со мной и Джереми. На самом деле мы не такие уж веселые, но все же лучше, чем ничего.
Она наклоняет голову набок, глядя на меня с нескрываемым интересом.
– Зачем ты делаешь все это?
– Это?
– Помогаешь мне
– Потому что я знаю, каково это – быть одной, и как твоя голова может мучить себя и тебя.
– Спасибо, – шепчет она. – Ты не должна заботиться о ком-то вроде меня.
– Что это за чушь? Каждый заслуживает того, чтобы о нем заботились. – Я открываю еду. – Давай, ешь.
Она нерешительно протягивает руку, затем хватает миску с супом, не утруждая себя ложкой, и пьет прямо из нее, выпивая за несколько секунд. Но она не торопится с запеканкой с ветчиной, ест медленно.
– Можно спросить? – спрашивает она между укусами.
– Конечно.
– Ты все еще хочешь сбежать от своего мужа?
– Нет, – говорю я, и это правда.
– Почему нет?
– Я никогда не хотела оставлять его в первую очередь. Я была просто... в моменте, когда я была потеряна, и я думала, что оставить его было правильным выбором. Потребовалось много времени, чтобы осознать, что это неправда, и, наконец, увидеть, где лежат мои настоящие приоритеты.
– Это мило. – Она слегка улыбается. – Хотела бы я знать, каковы мои приоритеты, кроме следующего приема пищи.
– Ты придешь к этому. Я помогу тебе.
– Ты... поможешь?
– Определенно. Каждый заслуживает второго шанса. – Я беру яблоко и начинаю его резать. – Расскажи мне о себе побольше.
Мы проводим большую часть ночи за разговорами. Уинтер рассказывает мне о своем воспитании, о том, какой тяжелой была жизнь, и о том, что до встречи со мной она постоянно думала о самоубийстве, но у нее не хватало смелости пройти через это.
Мое сердце разрывается из-за нее и всего того дерьма, через которое она прошла, несмотря на свой юный возраст. В конце концов, я начинаю говорить о балете и обо всем, что с ним связано.
Уинтер обнимает меня, когда я добираюсь до части о моей сломанной голени. Хотя я думала, что закончила эту часть своей жизни, слезы наворачиваются на глаза при этом напоминании, и мне приходится глубоко дышать, чтобы не заплакать.
Я предлагаю ей обратиться к доктору Тейлор, так как она очень помогла мне с терапией после того, как я снова стала Лией.
Я неохотно оставляю ее, когда она зевает, обещая ей, что она сможет, по крайней мере, выйти со мной и Джером в сад завтра.
В главном доме я ставлю пустой поднос на кухонный стол и загружаю тарелки в посудомоечную машину.
– Я позабочусь об этом.
Я подпрыгиваю, прижимая руку к груди от монотонного голоса Оглы.
– Вы меня напугали. Пошумели хотя бы.
Пожилая женщина смотрит на меня со своим фирменным снобистским выражением лица.
Игнорируя ее комментарий, я продолжаю складывать все в посудомоечную машину, затем нажимаю кнопку «Включить». Огла следит за каждым моим движением с ястребиным вниманием, положив обе ладони на живот, но не произносит ни слова и не пытается уйти.
Это первый раз, когда она добровольно провела со мной больше времени, чем нужно. Обычно она готова оставить меня и заняться своими делами.
Я прислоняюсь к стойке, скрестив руки на груди.
– Если вам есть что сказать, говорите, и избавьте нас от ожидания. Если речь идет о Уинтер и о том, как Адриан намерен держать ее взаперти…
– Спасибо.
Если бы моя челюсть могла упасть на пол, она бы упала прямо сейчас.
– Что вы только что сказали? Мне кажется, я что-то слышу.
– Спасибо, что вернула Босса. Ты единственная, кто мог сделать что-то подобное.
Я сглатываю, чтобы не подавиться собственной слюной, затем прочищаю горло. – Я... я сделала то, что любая жена сделала бы для своего мужа.
– Нет, ты пошла дальше, – она делает паузу. – Сначала я подумала, что ты не тот выбор для него.
Я прищуриваюсь, глядя на нее.
– Вы предпочитали Кристину, не так ли?
– Да.
– Ух ты. Ваша честность режет.
– Она была самым логичным выбором для него, пока ты была… ну, в основном без интереса, поэтому я подумала, что, что, возможно, он совершил серьезную ошибку. Однако с годами я поняла, что ты можешь быть наиболее подходящей для него.
– Почему?
– Потому что ты принимаешь его таким, какой он есть. Даже его родители так не поступали.
Мой интерес обостряется, и я немного выпрямляюсь.
– Вы здесь с тех пор, как его родители были живы, верно?
– Верно.
– Со времен его мачехи?
– Да.
– Как складывались его отношения с ней?
– Как у вас с Джереми, только без пения и танцев.
– Он упустил. – Я ухмыляюсь, затем смягчаю голос. – А что насчет него и его матери?
– Нехорошо. Она использовала его только против его отца.
– И его отец позволял это?
– Не когда он был рядом, но он не мог остановить ее, когда его не было.
– По крайней мере, его отношения с отцом были хорошими.
– Не совсем так. Покойный господин Волков имел... много ожиданий от Босса, когда он был еще мальчиком.
– Я не могу поверить, насколько жестокими были его родители. Но я думаю, что именно это сформировало его таким, какой он есть сегодня.
– Да. С тех пор как умерла его мать, Босс был взрослым, запертым в теле ребенка, и чем старше он становился, тем больше закрывался. – Резкие морщинки вокруг ее глаз смягчаются впервые с тех пор, как я встретила ее. – До тебя.
– М-меня?
– Он изо всех сил старался что-то для тебя сделать. До твоего появления он даже не ел в обычное время, сколько бы мы с Колей ни ворчали по этому поводу. Затем он попросил меня приготовить ланч боксы, чтобы он мог отнести их тебе. После этого он, по крайней мере, начал ужинать. И с тех пор, как он женился на тебе, он также находит время, чтобы позавтракать и пообедать с тобой.