Ее губы дергаются, и она издает звук. Я наклоняюсь, чтобы услышать ее слова. Они низкие, преследуемые и вонзают мне нож прямо в гребаную грудь.
– Уинтер… Меня зовут Уинтер…
Затем ее глаза закатываются к затылку, и она теряет сознание.
Глава 3
Адриан
Уинтер.
Лия сказала, что ее зовут Уинтер.
И не только это, но она также не сказала ничего, кроме этих четырех жалких слов. Последние три дня она то приходила в себя, то теряла сознание.
А когда она приходит в себя, то смотрит в никуда, даже не замечая моего – или чьего-либо еще – присутствия.
Доктор Путин сказал, что в данный момент это чисто ментально, и что ее телесная реакция связана с этим.
Я вызвал ее психиатра, точнее, пригрозил ей, чтобы она пришла проведать Лию. Доктор Тейлор – маленькая смуглая женщина с короткими черными волосами и прямой осанкой, которая настояла на том, чтобы поговорить с моей женой наедине.
Но это не мешает мне наблюдать за происходящим через стеклянное окно. Удивительно, но Лия разговаривает с психотерапевтом, и она, похоже, не повторяет тот факт, что она Уинтер снова и снова.
Коля молчит рядом со мной после того, как я отправляю ворчащего Яна домой присматривать за Джереми. В течение последних нескольких дней мне приходилось ненадолго возвращаться, чтобы составить ему компанию, прежде чем уложить его спать. Он заплакал, когда я в первый раз сказала ему, что его мать уехала в путешествие и скоро вернется за ним. Потом он отказался спать где-либо, кроме как у меня на коленях и в моем обществе.
Джереми всегда привык к тому, что его мать рядом, и я понятия не имею, как облегчить ему смену обстоятельств. А пока ему нужно верить, что она уехала и вернется.
Потому что она вернется.
Даже если мне придется угрожать и принуждать всех врачей и психотерапевтов.
Доктор Тейлор улыбается Лии, затем подходит к окну и закрывает ставни, чтобы я их не видел.
Я собираюсь ворваться внутрь, но останавливаюсь, когда терапевт выходит и закрывает за собой дверь.
– Зачем ты это сделала? – спрашиваю я со спокойствием, пронизанным глубоко укоренившимся гневом.
Тот факт, что Лия не разговаривает со мной, не говоря уже о том, чтобы узнать меня, был похож на укол крошечных иголок. Жало не острое, но постоянное и без передышки.
Доктор Тейлор надвигает на нос очки в золотой оправе. Ее рука дрожит, и я могу сказать, что она напугана мной, но она встречает мой пристальный взгляд.
– Потому что вы ее пугаете.
– Она узнала меня? – спрашиваю я медленно, с надеждой, и даже тело Коли наклоняется вперед в ожидании ответа.
– Нет, она не узнала, но она признает, что ты представляешь опасность.
Я притворяюсь, что эти слова не пронзают меня, как тупой гребаный нож.
– Она так сказала?
– Да.
– Что еще она сказала?
– Что за пределами ее комнаты есть страшные мужчины и что она не сделала ничего плохого. Она также, кажется, верит, что она Уинтер Кавано, и даже передала события своей жизни. Из того, что вы мне рассказали, она уже встречалась с Уинтер и разговаривала с ней, так что тот факт, что она знает все детали, не является сюрпризом.
– Что с ней не так?
– Она диссоциирует, мистер Волков.
– Диссоциациирует?
– Это произошло из-за травматического события, которое она пережила, и другие факторы из ее детства в сочетании с травмами взрослой жизни, скорее всего, привели ее к этому состоянию. Я считаю, что ее случай – это форма диссоциативной фуги. Она не понимает, что испытывает потерю памяти, и придумала новую личность, чтобы заполнить пробелы.
– И как мне остановить ее от диссоциации?
– Вы не можете. В настоящее время она считает себя Уинтер, и, если вы скажете ей иначе или принудите ее к этому, ей может стать хуже, и могут развиться другие критические типы диссоциаций.
– Ты предлагаешь мне сидеть и ничего не делать?
– Что-то в этом роде. Ей нужно самой найти себя прежнюю. Ее невроз сейчас довольно силен. Другими словами, ее разум очень хрупок, и она единственная, кто может восстановить его. Любая форма принуждения будет иметь прямо противоположный эффект. На самом деле, жертвы диссоциации уходят в себя в ответ на травму или жестокое обращение. – Она подчеркивает последние два слова, хотя и пытается избежать моего взгляда.
Мне нужно все силы, чтобы не свернуть ей шею и не показать, что такое настоящее насилие. Вместо этого я сохраняю хладнокровие, чтобы получить от нее ответы.
– Что ей сейчас нужно?
– Изменение ее обычной среды обитания было бы здорово. Ей также нужно поддерживающее окружение и отсутствие осуждающего диалога. Чтобы снова открыть свой разум, Лия должна чувствовать себя в безопасности.
– И ты не думаешь, что это произойдет, если она будет в моей компании.
– Я этого не говорила.
– Ты думала об этом.
– Ну да, господин Волков. Я уже говорила вам, что она считает вас угрозой, и, поскольку на самом деле она вас не помнит, ваше присутствие ухудшит ее положение.
– А что насчет нашего сына? Ему пять лет.
– Боюсь, что в ее нынешнем состоянии он принесет больше вреда, чем пользы. Она считает себя Уинтер и уверена, что потеряла ребенка. Если она так скоро увидит еще одного ребенка, это может обернуться неприятностями и привести к дальнейшим осложнениям. Ее психоз сейчас довольно неустойчив и непредсказуем, и лучше не давить на ее психическое состояние. Дайте ей время и постарайтесь заполнить пробел для него как можно больше.
– А что, если я поговорю с ней?
– Вы разговариваете с ней, и это причина ее панических атак. Она считает себя Уинтер, а вы продолжаете называть ее Лией, – она делает паузу. – Сейчас было бы лучше, чтобы между вами была некоторая дистанция.
Я хочу сказать ей, что этого не произойдет.
Что я ни за что не оставлю Лию одну.
К черту психотерапию и всю ее чушь. Мы с Лией напишем нашу собственную историю, и для этого ей нужно оставаться рядом со мной.
Однако я видел приступы паники у моей жены. Я видел оцепенение в ее глазах, а до этого я испытал ее полную капитуляцию, когда она спрыгнула с обрыва.
В глубине души я знаю, что должен отпустить ее.
Пусть даже на время.
Даже если это означает разорвать на куски мою гребаную грудь.
Доктор Тейлор говорит что-то о том, чтобы рекомендовать коллегу-психотерапевта, чтобы я оставил ее в покое, но я прогоняю ее двумя пальцами. Она спешит по коридору, стуча каблуками, продолжая оглядываться на меня и Колю.