- Что важно - так это твое счастье, - я заталкиваю каблук между деревянных половиц на крыльце и отталкиваю качели, раскачивая их. - Синджин все поймет.
- Ну да, - соглашается она. - Спасибо тебе, что выслушала. И я знаю, что, наверное, нет смысла в том, что я все еще не хочу ехать в этот тур с тобой и ребятами, но знаешь, я просто не могу. Это вызовет слишком много проблем и волнующих вопросов. Так что лучше, если я останусь здесь одна.
- Ты так говоришь, словно я уже решила ехать, - и после этой беседы с Кайли, я гадаю, должна ли ввязываться в этот автобусный тур.
Когда я высказываю ей свои сомнения, она глубоко вдыхает.
- Черт, детка. Прошу, просто проигнорируй все сказанное мной.
- Я все еще шокирована тем, что Лукас приехал ко мне тем вечером. Я даже не знаю, кто мы теперь друг другу, но думаю, что не хочу возвращаться к прежнему положению, потому должна увидеть его в обыденной обстановке, в окружении группы.
- Клянусь, Лукас не такой. Не тогда, когда он с кем-то встречается, а сейчас он встречается с тобой. Черта с два, тебе не о чем волноваться.
Возникает еще одна неловкая пауза, и на сей раз ее нарушает Кайли, сообщая, что ей нужно идти. Впервые, с тех пор как я начала разговаривать с ней время от времени, а это случилось несколько месяцев назад, я действительно хочу закончить этот разговор. Для пятнадцатиминутного разговора, она дала мне много пищи к размышлению, и у меня нет ни малейшего сомнения, что сегодня ночью я долго не усну, глядя в потолок и размышляя над сто одной задачкой, закравшейся в голову.
- Поговорим после, ладно?
- Обязательно. Послушай, Сиенна, подумай о туре хорошенько и основательно, ладно? - она делает паузу. - Гм, я только что слышала, как ты фыркнула, грязная сучка.
- Я ничего такого не делала.
На этот раз фыркает она.
- Не важно. Но возвращаясь к нашим баранам - клянусь, в автобусе все будет вертеться не только вокруг сисек и задниц, - прежде, чем мне представляется шанс попросить ее не молоть чушь, Кайли поправляет саму себя. - Клянусь, в той части автобуса, что будет принадлежать моему брату, все будет вертеться не вокруг сисек и задниц. Так лучше?
- У тебя, кажись, нет фильтра во рту, верно?
Она смеется.
- Фильтры для слабаков.
- Спокойной ночи, Кайли. И серьезно, береги себя.
Она обещает перезвонить мне через несколько дней, после того как вернется со своего бегства в Орлеан, а затем кладет трубку. Я остаюсь сидеть на качелях в течение нескольких минут, а затем бреду в дом, где меня приветствует аромат цыпленка под соусом терияки. Моя бабуля уже в столовой, так что проскальзываю на место рядом с ней.
- Его сестра звонила тебе, чтобы уговорить поехать в тур с группой? - спрашивает она.
Я сдуваю прядь волос с лица.
- Она и сама-то не едет в этот тур, - бабушку хмурит брови, а в ее ярко-голубых глазах читается замешательство, и потому я добавляю: - Она вышла замуж за басиста несколько месяцев назад и не хочет больше ездить с ними в тур.
Ба медленно жует огромный кусок курицы и брокколи, основательно обдумывая, что на это ответить.
- Так значит сейчас ты знаешь, что она не отправится с ними в тур, и что исходя из этого, думаешь делать?
- Я поеду, - даже если это, черт возьми, пугает меня до усрачки. Если Кайли готова дать Уайтту МакКрею еще один шанс, я могу справиться с полным автобусом музыкантов и Лукасом. - По крайней мере, я попробую протянуть хотя бы пару недель.
Я игнорирую тихий голосок в голове, который предупреждает, что пара недель может быть тем сроком, которого хватит Лукасу, чтобы снова послать меня на хрен. Я игнорирую его, потому что если стану слушать, то никогда не смогу быть счастлива.
Бабушка вытирает уголки рта салфеткой.
- Это хорошо отразится на твоей карьере. Что еще один плюс.
Я слегка улыбаюсь ей, а затем накалываю на вилку кусочек картофеля и подношу его ко рту.
- Надеюсь.
Позже, после того как вслед за бабулей отправляюсь в постель, я лежу, волнуясь о работе костюмером, к которой нужно приступить менее чем через десять часов. Именно тогда я решаю позвонить Лукасу, чтобы сообщить о принятом решении. Его телефон переключается на голосовую почту спустя несколько гудков, так что я отключаюсь и кладу сотовый экраном вниз рядом на кровати. Сейчас 1:19 ночи, значит в Лос-Анджелесе 11:19 вечера. Есть шанс (хоть и небольшой), что он еще спит, или еще не добрался до дома после своего перелета. Я размышляю, не отправить ли сообщение, но решаю не делать этого - то, что хочу сообщить, нужно сформулировать и произнести вслух. Я хочу услышать его голос, реакцию.
Снова набираю его номер, собираясь оставить сообщение на голосовой почте.
На этот раз он отвечает на втором гудке. Сперва все, что я слышу - оглушительные звуки рок-музыки на заднем плане, но затем его голос привлекает мое внимание, сексуальное рычание поверх звуков музыки.
- Не смогла удержаться? - спрашивает он, и я смеюсь, чтобы скрыть образовавшийся в горле ком.
Боже, как я смогу выжить вместе с ним в этом туре, если превращаюсь в эмоциональную размазню от простого разговора?
- Неудачное время? - спрашиваю я.
На другом конце слышится скребущийся звук, но спустя несколько секунд он исчезает, и звуки музыки тоже стихают.
- Извини, не могу ничего слышать за этой хренью здесь. Ты приняла решение?
- Да, я... - начинаю, но затем слышу хриплый женский голос, обращающийся к Лукасу. Снова возобновляется скребущийся шум, который я с легкостью распознаю, даже несмотря на то, что он прикрывает трубку рукой, а затем Лукас снова возвращается к нашему разговору. - Мне перезвонить тебе позже?
- Зачем? Я всегда охуеть как рад тебе.
- Ты, должно быть, занят, - говорю я, каждое слово выходит, будто в горле застряло острое лезвие.
- Ох, Рыжая, только не говори мне, что уже позволила своему воображению запудрить тебе мозги. Клянусь, я без баб, - издаю фыркающий звук, что лишь подтверждает мое облегчение и удивление. Лукас понижает голос. - Я на вечеринке Злых Ягнят по случаю выхода их нового альбома.
Садясь, подтягиваю колени к груди. Что ж, очевидно, рядом с ним есть одна женщина, ненавидящая меня так же сильно, как и бывшая жена Лукаса, Силла Крейг, солистка Злых Ягнят. Она знакома с Лукасом уже несколько лет, и прошлой зимой, очевидно, дала мне понять, что влюблена в него. Лукас прояснил ситуацию, сказав, что хоть Силла и выросла с ним вместе, она никогда не будет мной. Тем не менее, я просто человек, и знание, что сейчас она рядом с ним, не дает мне покоя.
- Ты здесь? - спрашивает он.
- Ага, я здесь, - даже несмотря на июльскую жару и расположение моей спальни на верхнем этаже дома, я тяну свое старое одеяло с цветочным принтом поверх колен, дотягивая его до самого подбородка. Это помогает успокоиться – то же самое я бы сделала в детстве, после очередного вылитого негатива матери. Я зажмуриваю глаза. - Я звонила тебе, чтобы сказать "да".
По звуку кажется, что он втягивает воздух сквозь стиснутые зубы, а затем произносит:
- Ты, черт возьми, уверена, что хочешь поехать со мной?
Конечно, не уверена. Я боюсь до полусмерти, что все пойдет коту под хвост.
- Абсолютно.
- Я... - начинает он, но тут снова возвращается скребущийся звук. - Уайтт и Силла хотят, чтобы ты знала, что они счастливы тому, что ты опомнилась, - он снова накрывает телефон рукой, и я сжимаю губы в линию. - Блядь, они меня тут убивают. Они говорят, что рады будут увидеться с тобой через неделю.
Мои губы приоткрываются, чтобы кое-что у него спросить, но тут я же останавливаюсь и несколько раз беззвучно повторяю то, что он сказал.