— А как же. Сказала, что сожалеет и притворилась, будто мы останемся друзьями. Но это совсем не то же самое.
— Я знаю. И понимаю твое разочарование. А раз я устроил эту помолвку, то несу определенную ответственность. Я очень огорчен и разочарован, что так случилось. Это мне урок, что нельзя вмешиваться в чужую жизнь.
— Чего?
— Но ты, Певун, не должен из-за этого отступать. Ты пришел ко мне за советом и помощью задолго до отношений с Кэти, по крайней мере задолго до того, как они стали серьезными. И я помог тебе и дал совет, разве не так?
Певун почесал затылок.
— Ага.
— Не стоит использовать это как предлог, чтобы вернуться к старому. Ты не должен позволять разочарованию править твоей жизнью и становиться прежним. Ты выше этого. Ты совершенно нормален почти во всех смыслах. И должен таким оставаться, даже если придется уйти из Плейс-хауса и никогда не видеться с Кэти. Ты должен быть сам себе хозяином. Понимаешь?
— Ага.
— А теперь ступай домой и скажи себе, что ты воспользуешься этой ситуацией к лучшему. Обещаешь?
Певун смахнул огромной ручищей прядь волос с глаз.
— Не могу обещать, что уйду из Плейс-хауса.
— Я об этом и не прошу. Только предполагаю, что это может понадобиться. Обещай, что постараешься остаться полноценным человеком.
Певун моргнул.
— Я полноценный, хирурх. Не особо-то мне это помогло.
В понедельник Демельза ехала домой в расстроенных чувствах. В глубине ее души еще зияла черная дыра после смерти Джереми, как гангрена сжирая все признаки возвращения прежнего жизнелюбия. Ее также беспокоил Стивен — ему не становилось хуже, но и на поправку он не шел, и она порывалась открыть письмо доктора Мейзера, которое везла доктору Энису, и узнать, что он думает на самом деле.
Но не считая этих тревог, ее беспокоила и менее важная проблема, и Демельза знала, что Росс будет ее за это презирать. К ним приезжает невестка.
Причем вместе с сестрой, которую Демельза едва знает.
Те две недели в Брюсселе, когда Кьюби и Джереми устроили ей такой великолепный прием, были чудесными, и она была бы совершенно счастлива, если бы не тревога за Росса. А когда в последние полгода она не тревожилась? Впервые увидев Кьюби, всего-то в прошлом году, Демельза сразу почувствовала к ней симпатию. В Брюсселе симпатия увеличилась, и Демельза с нетерпением ждала новой встречи. После потери Джереми она согласилась с предложением Росса, что Кьюби поживет в Нампаре хотя бы до рождения ребенка.
Но сейчас, когда дошло до дела, в Демельзе зашевелились старые страхи по поводу своего скромного происхождения.
Кьюби никогда не бывала в Нампаре, а ведь дом, по правде говоря, это просто большая сельская усадьба с обычными для фермы строениями и лишь с одной более приличной комнатой — библиотекой. Поместье Нампара? Уж точно нет. Как ни назови, лучше это не станет.
Демельза никогда не была в Каэрхейсе, даже снаружи не видела, но Джереми часто упоминал о большом замке, пусть даже имитации, которую хозяева не могли достроить. Дом стоял в превосходном парке, с лакеями и конюхами — в общем, всем великолепием аристократической жизни. Демельза знала такие дома. Очень хорошо знала. Техиди, Треготнан, Трелиссик. Она любила их и получала удовольствие от общества живущих в них людей. Бовуд, куда она возила Клоуэнс, был самым великолепным из таких поместий. И всего несколько недель назад она останавливалась в Лансдаун-хаусе. Демельза вращалась среди сливок общества. И теперь она леди Полдарк.
Так о чем же волноваться? Что ж, Кьюби никогда не видела Нампару. Это очень приземленное место, с таким же практичным хозяином и вышедшей из шахт хозяйкой. В прошлом году Кьюби приезжала на прием в Тренвит. Это вполне приличный дом, принадлежащий Джеффри Чарльзу. Возможно, Кьюби ждет, что Нампара окажется подобием Тренвита. А если так, то для нее это окажется чудовищным разочарованием. Похоже, она примирилась со своей семьей. Возможно, через пару недель она с радостью вернется в Каэрхейс и останется там. Пусть даже ее свекровь — леди Полдарк.
А еще приезжает ее сестра. Демельза познакомилась с ней на приеме в Тренвите, вместе с довольно-таки надменным братом, у которого Кьюби недавно останавливалась в Лондоне. Демельза вспомнила, что Джереми вроде бы хорошо отзывался о сестре, хотя непонятно, о той ли сестре.
С Джереми все это не имело бы значения. Он сумел бы разрядить обстановку, заполнить неловкие паузы, украсить своим присутствием дом в глазах Кьюби. А сейчас остался только Росс, который в своем нынешнем настроении менее чем когда-либо склонен вести себя любезно.