— Да, леди Полдарк?
— Не называй меня леди Полдарк. Я же мать Джереми.
— Неважно. Я хочу вам сказать...
— Что именно?
— Как я скорблю. В душе. Просто вида не подаю. Скрываюсь за вежливой маской.
— Наверное, нам обоим без него пусто, — заметила Демельза.
Кьюби ткнулась мокрыми от слез глазами в руку Демельзы.
— Мне хочется умереть.
Харриет дважды справлялась в письмах о состоянии Стивена. Во втором она написала:
Дорогая Клоуэнс!
Я так понимаю, Стивен не встает с кровати, поэтому не время для посещений. Когда он поправится, пожалуйста, сообщи мне; тогда я пренебрегу гневом Божьим и навещу его. Вот уж мне досталось, когда обнаружилось, что я прыгала через канаву в своем теперешнем положении; Джордж так сильно не разгневался бы, что со Стивеном случился несчастный случай на скачках со мной, даже будь он его близким другом — а мы все прекрасно знаем, что это не так. Состоялся военный совет — чуть ли не звездная палата [25] — в присутствии докторов Бенны и Чартериса, который законно постановил, что я не сяду на лошадь, пока не ожереблюсь — храни нас Боже — это мрачное событие случится не раньше, чем через пару месяцев.
Всей душой желаю твоему мужу поправиться, и если требуется что-нибудь, пожалуйста, не стесняйся сразу же просить.
Искренне твоя,
Харриет Уорлегган
Когда Клоуэнс показала письмо Стивену, тот проворчал:
— Пусть прибережет свою благотворительность. У нас всего достаточно.
— Вряд ли она имеет в виду благотворительность в прямом смысле, скорее, хочет предложить книги для чтения или персики из их оранжереи.
Стивен опять фыркнул. Лицо его горело, нога болела.
— Мне ничего от нее не нужно, как и от него. Надеюсь, она родит ему коня, ей это как раз подходит.
— Раньше вы отлично ладили друг с другом, — возразила Клоуэнс. — Мы прекрасно знаем, это она сумела уговорить Джорджа не разорять тебя. Чем она так тебя расстроила?
— Забудь.
Клоуэнс напрасно ждала ответа.
— Что ж, мне следует поблагодарить ее за письмо. Когда тебе станет лучше и если тебе не захочется с ней видеться, всегда можно найти предлог.
— Не принесешь мне лимонада? Жажда замучила, — когда Клоуэнс выполнила просьбу, он спросил: — А где юный Джейсон?
— Они с Ходжем встречаются с торговцами. Помнишь? Он скоро вернется.
— Ах да, точно, совсем забыл. Мне еще рано помирать. Клоуэнс, я тут подумал...
— Да?
— Эта судоходная компания в Труро, которая открылась год назад. Акции стоили двадцать пять фунтов, когда она начала работать. Теперь тридцать три. Надо бы прикупить несколько штук. Может, кое-кто и посчитает нас конкурентами, но я знаю, что главные акционеры относятся ко мне дружелюбно. Имея долю в их предприятии, я помогу и своему.
— Только не переусердствуй.
Стивен переместился в более вертикальное положение и вздрогнул от боли.
— Свонн вчера приехал из Морского банка Фалмута и сообщил, какой еще груз оказался на «Призраке». Даже если распределить доход, я все равно разбогател, как никогда. Мы разбогатели. Ты съездила на этой неделе посмотреть на дом?
— Ты же знаешь, вчера туда ездила.
Стивен нахмурился, а потом хмыкнул.
— Ах да. И как там дела? Хорошо все идет?
— Хорошо. Строительство основных стен завершится к Рождеству. Переехать сможем, наверное, к марту или апрелю.
— Поскорее бы. Когда моя нога придет в норму? Что утром сказал доктор Мейзер?
— Вчера. Сказал, что со временем...
— Ну да, а сколько ждать-то? Вот что мне хочется узнать. Вернуться после каперского рейса, когда тебе тычут ружьем в лицо, а французский фрегат чуть нас не схватил, чтобы в итоге упасть с чертовой лошади. Прямо предел мечтаний.
Чтобы успокоить его, Клоуэнс подробно рассказала об их доме. Когда вчера она вернулась, то уже рассказывала об этом, но сейчас Стивен словно слышал обо всем впервые. Само собой, она не знала, что именно он помнит. Когда она уже рассказала обо всем, что можно, он замолчал на какое-то время. А потом спросил:
— Как мы назовем наш дом, Клоуэнс? Наш большой красивый дом, где проживем остаток жизни. Построим конюшню, посадим сад и, может даже, вырастим детей.
— Даже не знаю, — ответила Клоуэнс. — Не так-то просто придумать хорошее название.
— Ну ладно, — сказал Стивен. — У меня есть идейка. Наверное, ты удивишься. Но мне в голову пришла мысль назвать его «Спокойствие».