сижу на металлической лестнице, после того как мара умерла, и так измучена, будто сама проделала всю работу, помогала, как акушерка при родах, позже рядом подсаживается наниди и в самом деле предлагает пачку сигарет, ее сигарета уже горит: «it’s alright, система вентиляции вытерпит, а после… если наша миссия удастся, то ты вовсе отвыкнешь, потому что мы тогда ненадолго заляжем на дно, посреди дикой природы, на северо-запад отсюда, там нет сигаретных автоматов».
она говорит вопреки тишине, которая хочет разлиться— по этой бетонной яме, по этому склепу.
«как мы там будем жить, на что, посреди этого лона природы?»
«как дикие сестры галахер, сэм и эйлин, в дикой долине реки коппер. они будут думать, мы вместе со всеми взлетели на воздух, эту штука разлетится на такие мелкие кусочки, что от нее…»
«ладно, это всё детали…» «тебе понравится, ветки на крыше, костерчик стреляет, рыбалка, охота, снимать шкуру, дубить, бревенчатый дом, the frontierwomen, the whole shebang»[141].
«а костерчик этот не выдаст нас нашим охотникам?»
«они меньше всего будут рассчитывать, что мы останемся в стране, скорее подумают, что мы расщепились или скрылись за границу…»
«tertium non datur»[142], люблю слегка блеснуть классической лабудой от муруна.
«что мы для начала отсидимся здесь, такое им в голову не придет».
«ладно, раз так. я в этом во всем новичок, но выбора у меня нет, верно? я вряд ли могу сказать: ну его на фиг, этот анти-haarp-терроризм, давай смоемся отсюда тихой сапой».
«не можешь, потому что я — я могу и одна все это провернуть, но тебе-то куда податься?»
«сдаться органам власти? ха-ха».
«fine», говорит наниди, «it’s settled then»[143].
так вот это просто, когда ты — она. а она — это ты.
наниди спит, потому что скоро начнется, и именно поэтому не сплю я.
мара, которую я не знала, лежит в пластиковом мешке в трубе, так оно предусмотрено в fallout shelter[144], герметично закрытая, я совершила ошибку, спросив наниди, не могли бы мы взять мертвую с собой и где-нибудь похоронить; глупо, наверно, было, потому что на это времени нет.
сколько у нас еще времени?
я хочу, чтоб все уже было позади, и в то же время страшно этого боюсь.
на столе, аккурат чтобы завтра утром сразу нашинковать их в бумагорезке посреди коридора — она таким способом уже уничтожила кое-какие бумаги, в том числе и схемы haarp, — пара документов из фонда наниди.
длинный список:
мариетта, джорджия
грин маунтэйн, хантсвилл, алабама
пустыня мохаве, аризона
синклер и северный административный округ, техас
пентагон, северная вирджиния
шайенн-маунтин, колорадо
канеохе, гавайи
омаха, небраска
маунт везер, блюмонт, вирджиния
норе бэй, онтарио, канада
олни, мэриленд
горы сент-фрэнсис, миссури
горы адирондак, нью-йорк
розуэлл, нью-мексико
?, юта
вопросительный знак, юта. что все это выше моего понимания, слишком мягко сказано, что будет дальше? может, Вы знаете?
на спине наниди: поначалу не могу распознать, потому что я и от дневного света вообще отвыкла, цветостойкий душ из фотонов, выглядит, как прямоугольный рюкзак из кожи, обмотанный парой кабелей, мешок темно-рыжего беличьего цвета, провода цвета зеленой травы, деревьям мы, вероятно, кажемся настолько же мало вменяемыми, как и они нам. сумеречно, наниди говорит: «час утра», идеальное время, должно вот-вот достаточно стемнеть, она ставит на землю два рюкзака, которые несла на плечах, отстегивает задний.
«мне тоже, э-э?», мой рюкзак довольно сильно давит и заставляет двигаться медленнее, да и нога не согласна с тем, как я на нее напираю, вдобавок через раненый глаз прорезается полоска сливочного сияния, который, судя по всему, даже выздоравливает, чего мне еще надо.
наниди отряхивает рюкзак, штуковина прочная, отрывает провода и бросает их на землю, на рюкзаке спереди, как теперь вижу, есть маленькая ручка, чтобы держаться, как у гимнастического снаряда, а перед ней что-то вроде полусферы из слоновой кости в красной оправе, величиной с кулак: компьютерная мышка? провода… оно твердеет, оно вытягивается, оно выглядит как, черт: опорки, подпорки? шарики касаются снега, напряжение между проводами приподнимает мешок, подушку — читай: двухместное нечто, выше, еще выше: и он парит, движимый — чем? этого я не знаю.