Мой Учитель высокого роста. Впрочем, я уже понимала, что это не он, и что загадка личности человека, ведущего меня по мирам Башни, не так проста.
Я ускорила шаг, но обнаружила, что не могу к нему приблизиться. Он находился впереди, все на том же расстоянии, что и раньше.
Тогда я решила просто следовать за ним.
Через некоторое время мы подошли к пропасти.
Он остановился, и у меня мелькнула надежда, что теперь-то он от меня не уйдет. Но когда я добралась до края, оказалось, что он находится слева, достаточно далеко от меня. Нечего и говорить, что, когда я попыталась приблизиться, оказалось, что сделать это невозможно. Расстояние между нами не сокращалось.
Прекратив безнадежные попытки узнать то, что не положено, я глянула вниз. И тут же отшатнулась от открывшейся мне бездны.
Лежащая передо мной пропасть не имела дна. Под ногами не было ничего. Вообще ничего – ни утесов, ни камней, ни снега. Я стояла на крыше мира, на отвесной стене, дальше которой просто ничего не существовало.
Не хватает еще под конец туда свалиться, подумала я.
И вдруг ощутила, что кто-то толкает меня к краю бездны.
Этот кто-то не мог быть никем иным, кроме…
В отчаянии я ухватилась за толкавшую меня руку, поскольку больше зацепиться было не за что.
Мой помощник, решивший почему-то сбросить меня в пропасть, хладнокровно отцепил от рукава своей куртки мои пальцы.
Уже падая, я сумела заглянуть ему в лицо и узнать его…
* * *
Я не успела осмыслить свое открытие, поскольку тут же оказалась полностью захваченной новым странным ощущением.
За резко обрывающейся гранью снежной равнины, с которой меня сбросили, не существовало силы тяжести.
Я парила в серой мгле, в которой ничего не было, и меня, видимо, сразу же отнесло далеко от края, на котором я только что стояла, потому что никакой стены рядом не существовало.
Не было вообще ничего.
Некоторое время я пребывала в этом состоянии без ощущения верха и низа. Это было еще почище, чем то, что испытал бы астронавт, вышедший в космос и вдруг потерявший родной корабль. Ему, по крайней мере, светили бы звезды, в качестве последнего привета от знакомого мира.
А здесь не было не только звезд. Здесь даже свет и тьма еще казались неразделенными между собой.
Постепенно, однако, вокруг заклубился туман, похожий на тот, который пытался скрыть от нас вершину горы.
Небытие становилось все более неоднородным. Но пейзаж, который открылся передо мной, когда туман постепенно рассеялся, не являлся собственно пейзажем.
Я созерцала владения сферы Бина, место, где из бесформенного материала, предназначенного Создателем для нижних сфер, зарождаются единицы мироздания.
Я по-прежнему парила в пространстве без верха и низа, но теперь я видела, что мимо меня проплывают некие конструкции.
Это были предметы, которые только начали обретать форму, но еще окончательно не решили, чем именно они собираются быть.
Здесь были намеки на дома и деревья и как бы недоделанные предметы мебели. Все это выглядело, как сырье некой мастерской, где начато производство сразу множества видов изделий, и ни одно до сих пор не закончено.
Материал, который использовался в этой мастерской Бытия, тоже был неопределенным. Элементы таблицы Менделеева переходили, переплавлялись друг в друга прямо посередине некоей детали очередного незавершенного предмета.
При том, что я находилась как бы в центре этого удивительного мира, я обнаружила, что все же куда-то продвигаюсь – или же сам этот мир обтекает меня, чтобы я смогла сквозь него проплыть.
Постепенно вокруг становилось светлее, и странные предметы превращались в еще более странные (да, да, «все страньше и страньше», вспомнила я зачем-то). Они уже не походили ни на заготовки зданий или растений, ни на недоделанные табуретки. Их очертания более не вписывались ни во что, и, кроме того, они начали сливаться с самим пространством, в котором находились.
В какой-то момент я испугалась, что мне здесь не останется места, либо же я тоже превращусь в сгустившуюся часть этого мира.
И тогда опять появился он. Просто возник рядом, уже не пряча лица.
Да, я теперь знала, кто он такой. И, тем не менее, без всякой боязни протянула ему руку.
Как только мы взялись за руки, бесцельное падение прекратилось, и мы помчались сквозь сгущающееся вокруг пространство.
Мир Ацилут, подумала я. Сфера Хохма. Вот мы и приближаемся к ней. Хотела бы я знать, как там все выглядит, в том месте, где есть только Создатель и его Творение.
Я увидела границу нового мира издали, и обернулась в последний раз, чтобы попрощаться с наполненной формами бездной, из которой мы уходили.
Последнее, что я увидела, бросив прощальный взгляд на пространство, которое само же являлось теперь теми формами, которые в нем находились, – это буквы. Покидаемый нами мир весь состоял из букв ивритского алфавита.
* * *
Мы были посередине однородного мира, заполненного светом. Мой спутник больше не покидал меня.
Мы вдвоем висели в пространстве, где было все. Оно казалось настолько заполненым, что в нем не находилось места для того, чтобы хоть что-то смогло выделиться и получить отдельное существование.
У меня не было ни малейшего представления о том, как же двигаться дальше. Я надеялась, что это известно тому, кто парил рядом со мной, больше уже не закрывая лица.
Разговаривать здесь все равно было невозможно – звук не распространялся в этом пространстве, поэтому выяснение отношений я отложила до лучших времен. Да и не было никакой срочности в этом.
Хуже было другое. Похоже на то, что он тоже не знал, как отсюда выбраться, а обсудить это мы не могли.
Мы парили вдвоем посреди мира, насыщенного первозданной материей настолько, что в нем не было места ни для дружбы, ни для вражды, ни для любви, ни для ненависти.
Вдруг я вспомнила «старый дедовский» способ передвижения, который уже помог мне прежде. Почему бы ни применить его здесь?
Сесть было некуда, даже не существовало ничего, к чему можно было бы прислониться. Поэтому я просто закрыла глаза и попыталась расслабить мышцы и очистить мозг.
В медитацию я попала сразу же. Оказывается, здесь это было проще простого.
То есть, расслабиться и слиться с окружающим светом оказалось легко. А вот насчет того, чтобы сдвинуться с места…
Впрочем, как только я полностью перестала прилагать какие-бы то ни было усилия, у меня все получилось. Я стала только светом, и перестала быть вмещающим этот свет пространством.
И пространство исчезло.
Когда остался только свет, вокруг произошло изменение. Творение перестало существовать. Мир пришел к своему началу.
Сфера Хохма стала сферой Кетер, она же – сфера Мальхут следующего, более высокого уровня.
Мы попали туда, где располагался пульт управления мирами.
Мы достигли последнего этажа Башни.
Глава 8. Пульт управления
Когда я открыла глаза, то обнаружила себя сидящей возле стены в небольшом круглом помещении.
Я встала и подошла к окну. За ним был тот самый пейзаж, который я и ожидала увидеть.
Мы находились довольно высоко. Мир отсюда выглядел, как с высоты птичьего полета. Глянув вниз, я рассмотрела свою машину, припаркованную у входа.
Дальше тянуть было нельзя.
Я резко обернулась и посмотрела на своего спутника.
Он сидел в кресле перед компьютером, стоявшим на столе у противоположной стены. Его куртка висела на спинке стула, а рукава джинсовой рубашки были закатаны.
– Привет, – поздоровался он.