Взять таксомотор до площади оказалось гораздо сложнее, чем мне думалось. Никто из профсоюзных таксистов, обыденно дежуривших у памятника Чернотопову, рядом с вокзалом, не хотел браться за эту поездку. И вот, когда я уже практически отчаялась и решила уже пройти эти злосчастные три километра пешком, как вдруг, один из водителей всё же согласился меня подбросить.
Пять минут и вот я уже высажена в двух сотнях метров от площади, прямо перед бунтующей толпой, залившей собой всё свободное пространство. Я расплатилась с таксистом и двинулась в самое сердце протеста.
Кое-как пробираясь между буйствующих масс в сторону заветной стальной таблички, вмонтированной в брусчатку, я всеми возможными словами проклинала Филина, который решил назначить встречу в таком месте. В городе твориться чёрт знает что, а он предлагает мне встречаться прямо посреди хаоса.
Ну вот и этот боязливый низкий бородатый мужичок стоит в назначенном месте, спокойно попивая что-то горячее из пластикового стаканчика и то и дело поглядывая на свои изящные серебряные часы.
- Ну и место ты выбрал, Филин! - окликнула я его.
Встрепенувшись и взглянув на меня, он застыл в изумлении, его маленькие, ёрзающие глазёнки расширились, а напиток выпал из рук, разлившись по земле красным пятном.
- Kriegsfuchs? Чёрт, а ты сильно изменилась, блуждая по миру.
Видимо аппаратчик имел в виду мои новые, зооморфные черты. Ведь ни ушей, ни хвоста, ни этих чёртовых ног, при прошлой нашей встречи у меня ещё не было. Вряд ли это его сильно удивляло, он и не такое повидал, работая в Дальневосточной Администрации Министерства Тайных Наук.
- Это всяко лучше, чем быть в инвалидной коляске, без двух ног и руки. Да и к тому же, без этого, я вряд ли смогла бы выбраться из босгорской тюрьмы.
- Да уж, видимо мои источники были правы. Я ведь до последнего не верил, когда мне докладывали про то, что с тобой происходит. Значит и то, что ты решила уйти из Боевой Организации и работать на некую яйцеголовую, тоже правда?
- Прежде всего "яйцеголовой" её могу называть только я. Поскольку именно благодаря ей, я всё ещё жива. Да и к тому же стала в разы сильнее, нежели любой другой агент Арбер Цвейта. Так что, вернув ей должок за своё новое тело, я вернусь домой, ну а там уже видно будет. Может и к экспедиционной деятельности вернусь.
- Может тогда согласишься на небольшую работку для меня? Ну так, лёгкая революционная активность во время путешествия.
- А может, для начала, ты поможешь мне с тем, о чём мы договаривались, когда созванивались пару дней назад? А уже потом будешь выдвигать условия?
- За пару дней ситуация изменилась. Я теперь, вроде как, в оппозиции, даже Баварскому правительству, да и с твоей группой несколько потерял контакт. Они не слишком то довольны тем, какую позицию я выбрал. Так что вряд ли смогу сильно помочь с твоими поисками.
- То есть как, в оппозиции? Это ты, что ли, устроил это столпотворение?
- Ну-ну, во-первых, всё это устроил не я, точнее не совсем я. Это всё председатель Терпкий и другие прихвостни колониальной администрации! Они много лет грабили нас, в пользу метрополии, лишали рабочей демократии и давили инакомыслие. Чёртовы лоялисты! А после принятия Рабочим Комитетом закона, выдвигающего императора в качестве прямого руководителя республики, с правом вето и всеми вытекающими, наше терпение наконец закончилось. Этим законом они нарушают «Хартию Вольностей», которую этот же император нам даровал, и лезут во внутренние дела Республики!
- Так, подожди, но ведь в ДРР правят неаполитанцы, а они за полную демократизацию общества, разве председатель не из них?
- В том то и дело, что неаполитанская коммунистическая идея, отошла на второй план для правительства, которое решило, что им с империалистами по пути больше, чем с «Миром рабочих». И даже сам Арбер Цвейт закрыл на это глаза, решив не расшатывать и без того хрупкие отношения с Босгором и не поддерживать наше стремление к независимости.
- Всё настолько серьёзно? Вы решили наконец заполучить свою независимость спустя сколько? Три сотни лет?
- Да и да. Пусть тебе не кажется это странным, просто раньше... всё было по другому. Сейчас же над Дальним Востоком сгущаются тучи, для чего есть множество причин, уж избавь меня от необходимости проводить экскурс в столь длинную историю. Просто, так или иначе, мы получим свою свободу, а уж будет это с помощью оружия или протеста, не так важно. Я готов к любому варианту и все эти люди тоже.