— Мы поговорим об этом.
— И все мои вещи — моя рукоять топора. Мой ключ. Мой меч, — мягко напомнила я.
— Мы поговорим, Элли. Но он сначала уйдет, — она указала мечом.
Я вздохнула.
— Он со мной.
Скуврель радостно захихикал.
За нами снова прозвучали рожки, моя кровь стала льдом.
— Какой бы ни была твоя сделка с ним, можно выкрутиться, — холодно сказала мама. — Расскажи о его сделке с тобой, и я скажу, как его отогнать.
— Я его не прогоню, — я попыталась звучать властно, но не вышло. — И Дикая Охота близко. Нужно убегать!
Мама прищурилась, узнавание вдруг мелькнуло на ее лице.
— Скуврель. Валет. Я тебя помню.
— Откуда ты его помнишь? — я не могла дышать.
— Генда, — подмигнул Скуврель. — Ты выглядишь…
— Ты не можешь врать, — съехидничала моя мама.
— Утомленно, — заявил он. — Хочешь сделку на каплю морока, чтобы скрыть это?
— На это нет времени! — сказала я.
— ОНИ ИДУТ, — Рокки подвинулся, и другие големы следом, они отошли от входа в пещеру и направились неуверенно к лесу.
Она нахмурилась и склонилась вперед.
— Оставь мою дочь в покое! Я не хочу никого из вашего вида рядом с моей семьей.
— Поздно, светлая Генда, — сказал Скуврель. — Кажется, вчера ты плясала у того круга с розовыми розами в волосах.
Он насмешливо ухмылялся, моя мама разозлилась.
— Постой, — сказала я. — Ты видел ее? Давно?
Скуврель подмигнул мне.
На это не было времени. Я покачала головой.
— Нам нужно идти. Сейчас. Или спрятаться. Дикая Охота за нами.
Мама открыла рот, но я подняла руку.
— Неси клетку с сестрой, и нам нужно бежать.
— Элли, — напряженно сказала мама. — Ты точно устала. Уверена, ты думаешь, что ведешь себя разумно, но фейри хитрые. Они заведут тебя в ловушку. Обманут. Эта охота не должна ехать в мире смертных. Ты не знаешь, как они могут тебя обмануть.
— Этот обманом женил меня на себе. Этого ты точно не ожидала, — сдавленно сказала я, но смотрела на деревья. Грохот становился громче.
Она охнула, посмотрела на Скувреля, потом на меня. Он ухмыльнулся шире. Ему это нравилось.
— Нет времени спорить о решениях, которые я принимала, когда мне резко пришлось повзрослеть. Нам нужно собрать вещи и бежать, пока Дикая Охота не догнала нас. Можно мне мой меч?
Мама с опаской отдала его мне.
— Я принесу твои вещи, Элли, но мы потом поговорим об этом, — сказала она, качая головой, ведя нас к трещине в камнях.
— Я сейчас вернусь, — сказала я Рокки. Он кивнул. — Я возьму нужные вещи, и мы встретимся с остальными. Можешь подождать минуту?
— МЫ ЖДЕМ.
— Ты помнишь мою маму? — я шепнула Скуврелю, пока мы шли за ней к пещере.
— Да. Она приходила в Фейвальд на день. Юная милашка. Похожа на твою сестру. Она нравилась Убийце родни.
— Не нужно говорить об этом, — резко сказала моя мама, даже не оглядываясь, проходя в пещеру.
Скуврель оглянулся на меня. Его губы изогнулись, словно он хотел поведать мне тайну, а потом его рот открылся в реве, и он оттолкнул меня в сторону.
Я услышала гул камней, големы кричали, их каменные кулаки били по деревьям и булыжникам.
Мир проносился мимо. Небо. Деревья. Духовный мир. Мох.
Я врезалась в дерево.
Боль наполнила меня, голова отлетела от ствола.
Глава тридцать четвертая
Я была оглушена. Что случилось?
Мама кричала.
Я не видела ее с места, где лежала, с трудом оставаясь в сознании.
А Скуврель… Скуврель двигался быстро. Он вытащил иглу, и она сверкала на солнце, пока он сражался. Его красота — ворон, его крылья переливались на солнце — потрясала, он двигался с легкостью и грацией, которые всегда восхищали меня.
Но его противник был не менее грациозным. Волна темных волос Убийцы родни прикрывала один из опасно блестящих глаз, он бросился к моему мужу.
Я охнула, едва дышала. Я не могла толком вдохнуть. Воздуха не хватало, чтобы встать.
Я боролась с ощущением, что воздух вокруг пропадал.
Игла блестела, попала, и кровь полилась по открытой груди Убийцы родни, по косточкам на его ремешках. Он взревел, напал на Скувреля хлыстом с множеством хвостов. Что случилось с его копьем?
Гончая завыла так близко, что я вздрогнула. Раздался треск и хруст.
Сердце билось в горле. Ну же, Элли. Вставай на ноги! Давай же.
Я склонилась, слабо кашляя на четвереньках.
— Маверик! — завизжала моя мама. — Маверик, стой!