– Всегда об этом забываю.
– Что неудивительно, если видеть снег только из окна, – закатила я глаза.
– Точно. История хорошая, кстати, мне понравилась. Как я понял, это была репетиция перед встречей с родителями? Так могла не стараться, сестричка, твои рассказы всегда увлекательны, не подкопаешься. Хотя я бы подправил часть с потерей памяти на фоне алкогольных похождений, потому что всем известно: пить ты умеешь, как моряк на побывке и кого угодно в этом мире перепьешь. Хоть англичан, хоть самих ирландцев.
– Ты просто давно Розу не видел.
– И еще бы век о ней не вспоминал, – с готовностью заверил Март. – Я хотел перекинуться с тобой парой слов, пока ты не оказалась к окружении охочих до шоу зрителей и с ума не сошла от самолюбования.
Так и знала, что он специально меня здесь подкарауливал.
– Хочешь знать, где я пропадала?
– Да. Ведь твоя история по альпийские склоны – чушь.
– Ты проверял меня? – возмутилась я, не веря в такую подлость братца.
– По просьбе друга.
Уточнять, что за друг, надобности не было. У Марта только один друг, Андрей Вишневский. Внезапно воскресший, с ворохом тайн и недомолвок, хитрый и наглый до нельзя, Андрей Вишневский. Не слышала бы и не видела его еще лет сто, честное слово. Но обстоятельства сложились так, что некоторое время мне придется потерпеть. Иногда надо отступить и затаиться, и только после наносить удар и выгонять врага из города. Вот сейчас у меня как раз стадия «затаиться».
– Что ты ему сказал? – сдвинув брови, спросила я.
– Ничего обличающего, не волнуйся. Вообще-то я отказался за тобой приглядывать, но уверен, Андрей отлично справился и без моей помощи, связей и нужных знакомств у него хватает.
– Кто еще знает?
– Только Андрей.
– А папуля?
– Черт его знает, это же папуля, – рассмеялся Март.
– В общем, у нас все без изменений, – подытожила я. – Всевидящее око Симбирина-старшего следит за королевством, алчущие и жаждущие вокруг него вьются и примкнуть пытаются, а где-то на фоне стандартные скандалы, интриги, расследования…
– Возглавляемые его маленькой змеюкой-дочерью.
– Нахватался выражений от пиратского дружка, тоже мне, гений! – отреагировала я на поддевку, но на самом деле недовольство не испытывала. Отчего-то «змея» считается оскорблением, но это же смешно! Ядовитые существа, умеющие за себя постоять… как по мне, на них стоит равняться. И окрас у многих из них что надо.
– Гений – это я или все-таки Андрей?
На такое я даже отвечать не стала, достала еще одну сигарету и закурила. Март следил за мной с улыбкой и все чего-то ждал. В конце концов не вытерпел и спросил:
– Так ты расскажешь брату, что происходит? Я не из праздного любопытства спрашиваю, и не по чьей-то просьбе. Просто хочу знать, к чему готовиться.
– К войне, – скромно ответила я.
Март цокнул и головой покачал:
– Сестра, на твоем месте я бы подумал трижды. Андрей не подходит для твоих сумасшедших игр, он не какой-то лох, неспособный на ответ. Ты можешь пострадать на этот раз, вот что меня пугает. Ты слишком привыкла к безнаказанности и вседозволенности, у тебя нет рамок.
– И твой Вишневский уж точно не станет тем, кто в эти самые рамки меня сможет загнать. И завязывай обстановку нагнетать.
– Раньше я бы и не заикнулся о таком, но… я правда волнуюсь.
– Вот и волнуйся, а я пошла развлекаться, – и я ходко пошагала в сторону дома. В конце концов, холодно на улице, не хватало еще подхватить какую-нибудь пневмонию, у меня и без нее проблем выше крыши. Теперь вот еще и депрессивно настроенный Март прибавился.
Домашних в компании гостей я нашла в гостиной.
Мысленно вздохнув, я шагнула вперед и широко улыбнулась. Сказать ничего не успела, потому что сию же секунду меня заметила мамуля:
– Сентябрина, дочка! Я уже думала, что ты не придешь, – подлетев ко мне, она заключила меня в крепкие материнские объятия, но быстро выпустила и принялась разглядывать: – А похорошело-то как! Просто картинка! Только нос красный, замерзла? И почему ты так редко звонила? Март без тебя совсем заскучал, да и мы все…
Мамуля у меня на редкость эмоциональная личность, бывшая актриса. Талант к притворству и любовь к некоторой театральности я унаследовала от нее. А так же светлые волосы и красивое лицо. А вот тяжелый характер, твердолобость, любовь к махинациям и наплевательское отношение ко всякого рода нормам и правилам у меня от отца. А тот пошел в деда, если верить рассказам. Но я не верила, потому что знала свою бабку: вот уж где настоящий дьявол скрывался. В семействе бытовало мнение, что настоящая наследница вредной бабки – это я, а папуля лишь так, неудачная проба. Или просто мужчина: как известно, женщины всегда отличались такой хитроумностью, постичь которую не способен ни один, даже самый гениальный, мужчина. Но я прекрасно знала, что все с папой вышло удачно, просто родитель часто прикрывался маской деловитости и абсолютной невозмутимости, возможно, научился от жены-актрисы.