Неожиданно Франческо упал на пол, жалобно корчась от боли. Еще мгновение - и вдруг рассыпался в прах. Гневный взгляд в сторону Судьи. Замерла. Затаила дыхание. - А подсудимые? Чего хочет для них моя Искья? - Я не вижу в них ничего унизительного. Они пытались жить во имя любви, а не мести и амбиций. Да, преступили закон. Да, оступились. Но они мне не служат. Да и боли Искье не чинили, как глупый Франческо... Только Nature может решить их судьбу. Да и потом, уж кому, как не мне, пролежавшей почти век под землей, знать цену такой каре, как «Vivi sepultura»[11] . Один срок забвения - это всего лишь капля истинного ГНЕВА. Но безумия им хватит сполна, чтобы больше никогда не переступать наш закон. Закон Вампиров. Не гневить Искью и саму Nature.
............ [10] - имя брата Виттории Колонны, герцог ди Палиано, маркиз ди Маноппелло, граф ди Таглиакоццо, великий коннетабль Неаполитанского королевства (1520), вице-король Абруццо, испанский генерал (женат на Джованне Арагонской, племяннице короля Фердинанда Неаполитанского). [11] - с лат. «Живое погребение», погребенные заживо.
Глава 25. Как одна... вечность
*** Ни вдоха. Ни выдоха. Ни движения, ни робкого взгляда в сторону. Я лежала на земле, жадно выпучив глаза к Небу и мысленно, молчаливо прощалась с этим миром.
Прощалась с моим Кайлом.
Прощалась с жизнью.
*** Неожиданно солнце исчезло. Кто-то склонился надо мной, закрывая собой от меня моего вечного друга. Вечного? Теперь мне следующие пятнадцать лет тьма и тишина будут за друзей, а не ласковое солнце...
Звезды в глазах рассеялись, картинка собралась воедино. Виттория? Вампирша присела рядом со мной. Милая улыбка: - Я так тебе завидую... - вдруг ее голос дрогнул. Правдивый, нежный, надломленный. - Искренне завидую. У тебя есть тот, кто тебя любит. И кого любишь ты. Береги его. Умоляю... Я верю, что это испытание не разлучит вас. Что вы выдержите предписанные муки. Но уж лучше «vivi sepultura», чем смерть. Правда? - ласково улыбнулась, в глазах искрилась печаль. - И не делай больше ошибок. Береги себя и его. Цепляйся за хорошее, гони гадкое. Пусть сжалится над тобой Сedrus , уступит Nature, да отпустят раньше. Пусть следующие пятнадцать лет тебе будут за один день, - и на этих словах Виттория закрыла мне глаза, опустив веки. Вот он, вечный мрак... Да здравствует Пустота.
- Прости, - послышалось тихий шепот.
Отдаляющиеся шаги. И тишина...
*** Я чувствовала, как грудки скатывались по моему телу, как земля рассыпалась, разбегалась меленькими комками по коже. Как ставало все тяжелее и тяжелее... Как моя могила заполнялась Пустотой...
*** Недолго доставала тяжесть земли, недолго мучили звуки, недолго раздражала пустота... Свыклась. Притерлось. Пустота... Я гнала ее от себя с каждым разом все рьяней и рьяней, все злобней и злобней, все яростней и яростней. Пыталась следовать совету Виттории, старалась гнать гадкое, плохое, и жить лишь воспоминаниями о хорошем...
Мама, Браян, Бетти... КАЙЛ. КАЙЛ. КАЙЛ. Наша прогулка в лесу. Наш вечер в «Рамаде». Наша ночь под Уайтхорсом... Но силы иссякали. Терялась вера. Гасла надежда... Гадкие воспоминания вырвались в голову, в сотый раз разрывая душу. Разрывая. Теребя... Хоть как-то оживляя ее.
Притерлась радость? Нет, просто, чем больше я вспоминала те редкие моменты моего счастья, тем больше лжи и фантазии стало врываться в мою память.
Я теряла связь с реальным прошлым. Это бесило, гневило, убивало...
Сны... Все чаще и чаще они стали заменять мне мое бодрствование. Все чаще я отдавалась на милость забытья, чем рассуждениям и воспоминаниям.
Летели дни. Летели года. Я не считала, не вела свой «больной» календарь. А зачем?
Это только больше сведет с ума...
Да и с каждым разом, с каждым моим бодрствованием все больше и больше я теряла надежду, что когда-нибудь выберусь из этой чертовой ямы. Я забыла, что такое жить. Как говорить. Я даже стала терять связь с тем, что вокруг меня существуют другие люди.
Стихи... Стихи... Они единственные спасали меня от безумия. Сочиняя часами, а, может, и днями напролет, я их жадно повторяла про себя, боясь забыть. Но приходил сон - и стирал все до последнего слова.
Терялась... Таяла... «Ведь «vivi sepultura» лучше, чем смерть», - иногда взрывались в моей голове слова Виттории.
Не знаю... Не знаю. Сложно теперь с этим согласиться. Не раз я мечтала о том, что бы наконец-то задохнусь. Усну - и больше никогда не проснусь. Но дикая боль в сердце, дикая печаль по моему Кайлу тут же приказывала телу и душе не сдаваться. Жить дальше. Терпеть. Ждать...
И вот оно, вот оно... Безумие пришло ко мне, окончательно пленив разум. Моя фантазия стала создавать свой мир. Придумывать ту реальность, в которой я счастлива. В которой моя мать жива, отец никогда не пил, брат - здоровый человек, научный сотрудник... Или нет, богатый бизнесмен. Браян, отличный журналист и Главный редактор известного журнала. Кевин - знаменитый музыкант поп-эстрады. Где мы... с Кайлом вместе. За нами никогда не гонялась полиция. Мы никуда и не от кого не убегали.