Барнс надеялся, что в Джорджтауне отметят его непорочность в том, что он не дошел до связи с преступными девицами типа Грейс Льюис, насколько привлекательными бы они ни были.
Сюзан положила дело на стол:
— Женщина, бывшая с Полом, уронила солнцезащитные очки — дорогие очки, выпущенные ограниченной партией, если можешь представить себе такое, как и часы, которые Пол носил на руке в момент гибели.
Барнс часто заморгал:
— Откуда тебе известно про часы?
— Мне рассказала Рита. В мире всего двести пятьдесят таких очков.
— Каких очков, Сюзан?
— Их подобрал уличный бродяга, человек, который живет рядом с рестораном «Опушка».
— Он передал их полицейским?
— Он передал их мне.
— Почему?
— Он наблюдатель. Я спросила его, видел ли он что-либо интересное.
— Нет, Сюзан, я имею в виду, почему ты расспрашивала именно его? Ведь полицейские опросили свидетелей в ресторане и поблизости?
— С ним они не говорили, да это и бесполезно. Он социопат.
Такую характеристику Джоанна иногда давала ему. Закончит ли он свою жизнь на улице? Нет. Он будет доживать ее вместе с бывшими полицейскими и пожарниками, характерной приметой которых был развитый торс и кривые ноги, и прочими бывшими из тех, кто околачивается у бейсбольной площадки к югу от Шип-Медоу в Центральном парке, давая непрошеные советы, поджариваясь на солнце на открытой трибуне, вспоминая случаи из военной жизни, делая догадки и комментируя действия всех и вся, а в сумерках уходят в свои квартиры, чтобы возвращаться вновь и вновь к своему прошлому.
— И этот… социопат является экспертом по солнцезащитным очкам, причем выпущенным ограниченной партией? — Барнс от души расхохотался.
Теперь Сюзан было понятно, почему Рита употребила фразу «вот как».
— У меня список покупателей, приобретавших очки у фирмы-производителя.
— Под каким предлогом ты его получила?
— Ни под каким. Я федеральный агент.
— Который никогда не делал того, что не было приказано сделать.
— Полли сейчас проводит перекрестную проверку по разным каналам.
Барнс не на шутку встревожился:
— Полли?
— Она мой ассистент.
Барнс был теперь менее испуган, но страх все же остался. Он поскреб ногтем пятнышко на пестром галстуке.
— Если ты решила вернуться к работе, то тебе нужно хорошо уяснить одно — мы не занимаемся вендеттой.
Кто это сказал? Ах, да, это он сам говорил Рите. Что ему тогда ответила Рита? «Если Пол стал „оборотнем“, то он предал и Сюзан, и работу. Она захочет отомстить Полу и сделает это, приведя нас к тому, кто его купил». А что сказала бы Сюзан?
— Пол стал «оборотнем», — как бы предвидя вопрос Барнса, сказала Сюзан. — И если, конечно, ты от меня ничего не скрываешь, то я хочу выяснить, кто его купил.
Барнс стал серьезным. Человек, претендующий на директорское место, должен быть серьезным.
— Сюзан, ты еще не в работе. Я ничего не обязан тебе говорить.
Сюзан подалась вперед:
— Тебе не кажется, что Пол предупреждал нас об опасности?
— Каким образом?
— Контактные линзы. Прическа. Часы на правой руке. Часы редкие, и это говорит нам о том, что он продался. Тот факт, что они были на правой руке, говорит нам о чем-то еще. О чем? Или ты не почел за труд причесать Пола в его обычной манере, чтобы при идентификации я не смогла заметить разницы?
Барнс поднес руку к груди:
— Я не делал этого, нет… Итак, ты хочешь вернуться в команду.
— Именно.
— С пониманием того…
— … что мы не занимаемся вендеттой.
— И еще.
— Да?
— Ты добровольно отказалась от шанса стать действующим агентом пятнадцать лет назад — от шанса стать пионером. Ты, наверное, сожалела о принятом решении в отдельные моменты. И было бы вполне понятно, если ты раскаивалась в этом. Пол, да и я тоже, принадлежим к поколению, которое услышало призыв феминисток и поверило, что, по существу, он заслуживает внимания, но все же было убеждено, что основное бремя должны нести мужчины. Смысл того, о чем я говорю, Сюзан, заключается в том, что нам не нужны фанатики. Если хочешь сделать заявление, то найди для этого другой форум. Если желаешь упорно и усердно работать — добро пожаловать в команду. С возвращением тебя.