— А теперь запиши адрес и номер телефона Дженифер, — сказала Боб-2, — рабочий телефон ее матери.
— Хорошо, бабушка. — Кэрри записала адрес Дженифер и номер телефона, что было лучше, чем сказать о том, что она и не думала идти к Дженифер домой. На самом деле она собиралась сесть на поезд железной дороги «Лонг-Айленд» по авеню Атлантика, там встретиться с Дженифер и поехать в Манхэттен. Номер телефона она взяла из головы, что было лучше, чем сказать о том, что она не знает рабочего телефона матери Дженифер, которая к тому же и не работала, а жила на содержании у дружка — главаря бруклинской группировки «Ангелы тьмы», с которыми вместе ошивалась в одном из баров в Кэрол-Гарденз.
— Обязательно позвони, когда приедешь к Дженифер.
— Хорошо, бабушка.
— На кино денег хватит?
— Да, бабушка.
— И еще. Не ходи на фильмы, запрещенные для просмотра тринадцатилетним.
— Ну, бабушка. Мне ведь пятнадцать.
— Кэролин.
— Ну, хорошо, бабушка.
— Поцелуй меня, дорогая.
Кэрри осторожно поцеловала ее так, чтобы у Боба-2 не треснула пергаментная сухая кожа.
— Иди поцелуй и дедушку.
— Он заснул, глядя бейсбол по телевизору.
— Я передам ему, что ты перед уходом заходила к нему.
— Хорошо. Пока.
— Желаю хорошо развлечься, Кэрри.
— Ладно.
— Свитер брать не будешь? Иногда в этих кинотеатрах бывает так холодно.
— Не замерзну, не волнуйся.
— Не хочешь взять фрукты в поезд?
— О, бабушка, великолепная мысль!
— Может, еще и сосиску возьмешь с белым хлебом и майонезом?
— Нет, спасибо.
— Не ешь слишком много еды из закусочных.
— Не буду.
— Когда будешь возвращаться, позвони, и мы тебя встретим на станции.
— Спасибо, но я дойду сама, ладно?
— Ты уверена в этом?
— Ну, пока, бабушка.
— Пока, Кэрри.
— Счастливо.
— Счастливо.
— Ну и чем займемся? — спросил «наркоман». Его звали Роб, Рон или Ник, или что-то вроде этого. Такое же имя было и у «бритоголового». «Наркоман» стоял к ней слишком близко. Даже если он и мылся совсем недавно, ему не следовало бы так близко к ней подходить.
— Балдеть будешь или нет?
— А?
— Если не будешь, то тогда тебе следует, знаешь ли, совокупляться, потому что мы будем веселиться, а если не будешь, тогда…
— Я хочу, хочу веселиться, понял?
Он подошел еще ближе.
— Ну, давай.
— Я не…
— Что не?
— … я не решилась.
Он обхватил руками ее плечи и повернул лицом к матрасу.
— Посмотри на Дженифер. Ей уже хорошо.
Кэрри посмотрела и отвела взгляд, который зафиксировал Дженифер, лежащую на спине в комбинации, которую она носила вместо платья, задранной до пояса. Ее колготки сеточкой были спущены до лодыжек. Ботинок «Док Мартенс», черный высокий мокасин и трусики были не сняты. «Бритоголовый» пытался залезть на Дженифер.
— Вот видишь?
— Что?
— Ей уже хорошо. Нам тоже может стать хорошо.
— Здесь есть?..
— Что есть?
— Другая комната?
— Нет.
— Ну, тогда…
— Ну, что тогда?
— Ну…
— Послушай, ты что, стесняешься или что?
— Нет. Да. Нет. Просто…
— Что?
Кэролин украдкой посмотрела в сторону Дженифер, чтобы увидеть, насколько далеко та зашла. Изменений в том, что она уже видела, не произошло. Джен по-прежнему была обута и в трусиках.
— Балдеют, да?
— Не знаю. Наверное.
Мальчик убрал руки с ее плеч, достал трубочку из кармана и чиркнул зажигалкой.
— На вот. Попробуй.
— Я не… Я не…
— Попробуй просто. Не понравится — тогда фиг с ним.
— А это не…
— Что?
— А не надо будет потом увеличивать дозу?
Он заржал:
— Тебя никто не принуждает увеличивать ее. Хочешь увеличивать — увеличивай, но тебя никто не заставляет это делать.
— Честно?
Он опять заржал.
— Честно? Что ты имеешь в виду — «честно»? Я что, похож на козла? — Теперь у него стал враждебный вид.
— Нет.
— Тогда что ты заладила: «честно, честно». Если я говорю что-то, то говорю прямо, и не надо переспрашивать, честно или нечестно.