— Что тебе подать на завтрак? Кашу из дробленой пшеницы, кашу из пшеницы дробленной или из дробленой пшеницы кашу?
Кэрри дотянулась до апельсина в вазе, взяв его в руку, как обычно держат хрустальный шар.
— Я изменю свое имя на Шер.
Сюзан расхохоталась. Она была в восторге от Шер, ей нравилось, что та каждый раз при появлении на телеэкране выглядела по-разному.
— Хорошо, я не возражаю против этого имени.
— А я не возражаю против многих имен — Шер, Мадонна, Вэнити, Аполлония.
— Съешь что-нибудь, Кэрри.
Кэрри направилась к холодильнику, но лишь затем, чтобы настроить приемник на волну 100. Она стала двигаться под музыку Харта. В конце концов, Кэрри не была поклонницей — а может, и была в глубине души — любимых групп Дженифер: «Серкл Джеркс» и «Догги Стайл».
Скорый поезд был оборудован кондиционером и не слишком переполнен, однако с Сюзан пот лился ручьями. Пассажирка, сидящая рядом, предположила, что у Сюзан начался жар и ей следовало бы побыть дома.
Жара у Сюзан не было. Она мучительно пыталась найти ответ на один вопрос. С тех пор, как Сюзан начала работать (почти начала), она знала, что бесполезно было звонить в контору и поднимать шум, и если Пол отсутствовал, то по его возвращении она не отказывалась готовить ему и исполнять супружеские обязанности. Хотя Сюзан и догадывалась о бесполезности поиска чего-нибудь, что наведет на его след, в рабочем столе и шкафах, — он мог быть в отъезде под любой легендой и одеться в соответствии с ней, — тем не менее Сюзан порылась во всех этих местах, нашла паспорт и практически всю его одежду. Она также нашла в глубине отделения для носков в манильском конверте, — куда его мог спрятать только идиот-любитель или тот, кто хотел, чтобы конверт обнаружили, — сто стодолларовых банкнот.
Глава 4
— Наконец-то я вычислил, — радостно произнес Рэд Сейлес, — почему крутые и другая братия носят темные костюмы.
Джон Барнс, одетый в широкие серые брюки и синий блейзер, откинув голову, наблюдал за бегущими огоньками поднимающегося лифта: сорок шесть, — ему столько же лет, — сорок семь, сорок восемь, сорок девять… Иногда время бежит так быстро, как эти огоньки.
— Во-первых, они могут нести газету, не пачкаясь типографской краской. Кроме того, если в туалете они капают на штаны, то этого не видно.
Рита возмущенно посмотрела на Рэда.
К сожалению, время шло медленно на совещаниях, подобных тому, на которое их вызвали и где Барнсу нужно было давать объяснения всем этим тупицам из Отдела по борьбе с терроризмом, ФБР, службы безопасности, Главного таможенного управления, Управления нью-йоркской полиции, министерства юстиции, окружному прокурору Манхэттена, комитету, занимающемуся такси и лимузинами. В дополнение ко всему будет присутствовать Никс, специально для этого случая доставленный из Джорджтауна вертолетом, Никс, который во время совещания будет непрерывно поглядывать из-за плеча: как получилось, что один из его агентов был убит на заднем сиденье такси среди бела дня, да к тому же в Манхэттене?
— Эти парни могут возразить вам, что во время испускания мочи у них на брюки не капает, но не верьте. Все мочатся на брюки, за исключением нашей мужской компании и, конечно же, Риты. Это неизбежный результат соединения двух слабых мест в конструкции члена и ширинки.
Рита встряхнула головой, как танцовщица, исполняющая фанданго.
— Дело не в члене, имеющем изъян, а во всем организме.
Сейлес думал о предстоящем совещании: вначале дай объяснения, а потом терпи их чопорный вид и немое несогласие. Глубоко утонув в кожаных креслах, опираясь локтями на подлокотники, слегка прижав подушечки пальцев друг к другу, с полуприкрытыми, но пронизывающими насквозь глазами, они будут молиться про себя, но делать вид, что не молятся: «О Боже, не допусти, чтобы я влип в дерьмо, как этот парень».
А вслух продолжал:
— Так вот, они носят темные костюмы даже летом, чтобы не было видно пятен мочи. — Сейлес провел рукой по ширинке своих брюк цвета беж (поспешное посещение туалета вдохновило его на этот жест), поправил галстук и похлопал себя по животу. — Еще один положительный момент заключается в том, что черный цвет скрывает полноту и так далее и тому подобное. Хотя должен сказать, что я, например, много не ем. Знаете, что это такое? Это как в рекламе «Левис» для мужчин, — ты никогда не слышала ее, Рита? — где говорят, что мужчине, когда он достигает определенного возраста, требуются штаны с более объемной задницей не из-за лишнего жира, а по причине гравитации, природных особенностей мужчин, способа оправления естественных потребностей и так далее, и тому подобное. Поэтому я ношу такие широкие на заднице брюки.