Глава 26
Пособие для служебного пользования содержало главу, в которой описывались прецеденты и советы профессионалов, как поступать в том случае, когда в вашем присутствии отъявленные негодяи начинают убивать друг друга, даже ради удовольствия, — пусть убивают. Дальнейшие инструкции отсутствовали.
Коллинз, а именно им оказался мужчина в белом теннисном свитере и белых фланелевых брюках, стал своеобразным пропуском на вечеринку к Рэчел. Это оказалось возможным, благодаря приятной наружности Коллинза, его приличной одежде, «Роллс-Ройсу» цвета серебристых облаков, принадлежащего его матери, и школьному товарищу, с которым он когда-то учился в старших классах. Младшей сестре бывшего одноклассника, встречавшейся с одним из сорока лучших, удалось выяснить, где ее друг будет проводить уик-энд. Коллинз хорошо ознакомился с пособием, но зловещая реальность не укладывалась в главы этой книги. Даже вкус сока из влагалища Рэчел на губах Коллинза не помог ему внести ясность.
— Гм, сэр, вам, гм?.. — Коллинз патетически протянул руку в сторону утонувшего Болтона. В данный момент его интересовала лишь девушка-амфибия, которая, сбросив одежду, нырнула на дно бассейна и исполнила с Китом эротический танец не в надежде воскресить его, а с целью продержаться под водой некоторое время не всплывая.
— Подгони машину к парадному входу. Я буду через несколько минут.
— Но, сэр…
— Выполняй немедленно, Фред.
Коллинз вытаращился на Барнса от удивления, поскольку по легенде его звали Джек. Затем до него дошло, что тут играли не в одну игру.
— Хорошо. Я подгоню машину, Том.
Несколько секунд Барнс стоял неподвижно, проверяя свое дыхание, а его можно было лишиться легко, как и жизни. Среди одуревших от наркотиков были Коллинз и, видимо, Сюзан.
В одной из глав пособия описывались случаи, когда «нарки» находились в состоянии наркотического опьянения случайно, не подозревая о подмешанных в пищу, напитки и сигареты наркотиках. Были и смешные истории. Рассказывали, как агенты беспричинно сбрасывали с себя всю одежду, не зная, как потом одеться; отбивали чечетку на столе и пели песни, не подозревая, что знают слова; говорили на иностранных языках; засыпали в общественных местах, уткнувшись лицом в тарелку со спагетти, или падали в сточные канавы; обходительно вели себя с неприятными им людьми и с презрением отвергали симпатичных. Это были боевые истории, и их можно было рассказывать в конторе новичкам и даже супругам.
Были случаи — и они также описывались в пособии — с «нарками», принявшими наркотики вынужденно, имея выбор между ними и смертью; с «нарками», решившими попробовать их, чтобы понять ощущение наркомана, и лучше выполнить задание. Иногда эти случаи вызывали смех, иногда служили предостережением, но у них было общее — счастливый конец. Однако в книге не было главы, где описывались случаи, когда «нарки» принимали наркотики благодаря негодяям или у них просто не было другого выбора, а может, оттого, что им это нравилось, или потому, что агенты не могли выносить запаха клоаки, в которой находились, и ощущения дерьма, с которым имели дело, и лжи, сочиняемой ими, и, находясь в наркотическом опьянении, не могли выйти из этого состояния и начинали ходить по крышам и мостам, падая с них и разбиваясь насмерть; выпрыгивали из машин на дорогах с односторонним движением и скоростных магистралях; выезжали на встречную полосу движения; убивали свои семьи; просто исчезали в грязных подвальных притонах с матрасами на полу, освещаемых мерцающими; как светлячки, газовыми горелками. О таких случаях умалчивали, ибо не находилось желающих слушать об этом.
«Том». Что за глупость. Что за неприятная ситуация. И только подумать, что его вытащили из постели Джоанны, его постели, их постели, разобраться со всем этим.
Барнс позвонил Джоанне с целью узнать, собиралась ли она с Сэлли ехать на Файер-Айленд в августе, как планировалось, так как один человек из конторы хотел снять ее квартиру на это время (этим человеком был сам Барнс, а в квартире он хотел поселить Мари-Кристин, француженку, не имеющую жилья. Барнс обнаружил ее плачущей на скамье в парке Вашингтон-Сквер, когда совершал утреннюю пробежку. Барнс подумал о том, чтобы завязать с ней разговор, но из того, что она говорила, почти ничего не понял, так как практически забыл французский язык. Тем не менее из ее рассказа ему стало известно, что ее вместе с другой женщиной с волосами, выкрашенными в голубой цвет, соблазнил один американец, привез в Штаты и бросил, а теперь она его разыскивает. Барнс привел ее к себе, приготовил завтрак, она разлила на него желе и слизала его языком, а теперь Барнс не мог избавиться от этой француженки).