На лице Рэчел появилось презрительное выражение:
— После того, как я провернула свое первое большое дело, мне позвонили и посоветовали не заниматься бизнесом в Нью-Йорке без ее распоряжения.
Сюзан увеличила скорость.
— Так и сказали — «ее распоряжения»?
Рэчел рассмеялась:
— Ты полагаешь, что это «она»?
— Разве это не была женщина?
— Думаю, да. А что?
«Это слишком старомодный вопрос, вот почему».
— Сколько ей лет?
— Мы с ней не встречались.
— Судя по голосу, какой у нее возраст?
— Не старая и не молодая.
— Она говорила с акцентом?
— Мы все так или иначе говорим с акцентом.
— Какие она поставила условия?
— Я должна была выплачивать определенную сумму, а при росте сбыта, — еще и проценты.
— В обмен на что?
— На защиту.
— От кого?
— От конкурентов.
— Ее положение может это гарантировать?
— Она об этом ничего не сказала.
— А ты не спрашивала?
— Иди к черту, Сюзан.
— Это она подсказала, что Нельсон — «нарк»?
— Может быть.
— А она не сказала, что я — не «нарк»?
Рэчел улыбнулась:
— Я попросила ее проверить твои связи в Калифорнии, но это не говорит о том, что ты не «нарк». У хорошего «нарка» легенда без сучка и задоринки. Она выдержит любые проверки.
— Нельсон проверку не выдержал? Он был плохим «нарком»?
— Не знаю. Она просто решила сказать мне, вот и все.
— И ты его замочила?
— Да.
«Не смотри на нее, Сюзан. Молчи, не совершай никаких действий. Просто веди машину».
— Я хочу встретиться с ней, — наконец выдавила из себя Сюзан.
— Думаю, что это невозможно.
— Неврозможно дальше работать с тобой. Никто не наследил так много, как ты, Рэчел.
— Что ты собираешься делать? — спросила Рэчел.
— Отправить тебя туда, где этих следов не видно.
— Не хочешь замениться, Коллинз?
— Нет, сэр. Я не устал. Благодарю… Как вы считаете, она не стала «оборотнем»?
— Нет.
— Но ведь она не захотела принять условный сигнал опасности.
За все время преследования Барнс впервые посмотрел в лицо Коллинза:
— Ты молодец, Коллинз.
— Благодарю вас, сэр.
— Нет, сигнал опасности она принять не захотела.
— Вам не кажется, что она уже знала, в чем конкретно заключается опасность?
— Нет. Это исключено.
— После подачи сигнала она могла догадаться.
— Да.
— И тогда…
— Продолжай, Коллинз. Это очень важно.
— Тогда она поняла, что если после условного сигнала будет действовать по инструкции, то может сорвать всю операцию или ограничить себе свободу действий.
— Абсолютно верно.
— Плохо то, что она не знала, что ей хотели сообщить о взятии в заложницы ее дочери. Это грустно.
— Да, Коллинз.
— … Сэр?
— Да?
— Если агент приняла условный сигнал и вместе с Филлипс решила пойти на встречу с «крутым», то что бы вы предприняли?
— Ты имеешь в виду, что делал бы я как представитель этого «крутого»?
— Да.
— Я бы тянул резину, придумал какую-нибудь отговорку. Главное было подать сигнал опасности и вытащить агента из переплета, пока не решится вопрос с ее дочерью.
— А что вы вообще думаете делать в отношении нее?
— Нам нужно вмешаться и вызволить девочку. Ты примешь в этом участие. Самое непосредственное участие, Коллинз.
— Благодарю вас, сэр. Я вам не говорил, сэр, может, и не следует об этом говорить, но Филлипс именно та женщина, которую я видел с агентом Ван Митером, то есть с Чарльзом Нельсоном, в квартире на Ист-Энд-авеню.
Барнс кивнул головой:
— Верно. Едем на Джован-Айленд-Гардения.
Глава 28
Рэд Сейлес закрыл голову подушкой, как в тот раз, когда ему чудился какой-то толстяк, колотивший в дверь и пронзительно кричавший что-то о марсианах.
На этот раз Сейлес действительно закрылся подушкой от толстяка, вошедшего в его комнату, но не молотившего в дверь перед этим. Этот толстяк шептал что-то Рэду в ухо, но не кричал о марсианах. Этот толстяк знал, как заставить живого человека поверить в то, что тот мертв.