«Ну что за день-то такой?! – она схватилась за голову. – Час от часу не легче: теперь к каким-то придуркам попала». Но тут Вилли оборвала мелодию и сказала, обращаясь к Саксу:
– Что ты пристаешь к человеку? У нее день тяжелый. Она из дома ушла.
– Да я наоборот… Думал развеселить ее… – смутился тот и спросил, обращаясь к Оле: – Ты как? А что случилось-то? – Он направился было к ней, но…
Но в стекло прямо напротив него ударился увесистый комок снега.
– О, – обрадовался Сакс, – ребята пришли! – и побежал открывать.
– Я не могу, не могу… – Оле казалось, что нужно как-то объясниться с Вилли. – Я не могу так просто взять и начать танцевать. Я – другая. Мне хочется спрятаться где-нибудь…
– Не переживай, – отмахнулась Вилли, – сейчас все разбредутся по разным помещениям и будут играть себе. А ты можешь где хочешь присесть или просто развалиться на ковре… Я так обожаю валяться на ковре, когда кто-то играет. Если хорошо играет, конечно. И лежи себе. Музыка, она от многого лечит. И от неудачных дней тоже. А ты, кстати, играешь на чем-нибудь?
У Оли никогда и мысли не было освоить какой-нибудь музыкальный инструмент, но сейчас, кажется, она впервые об этом пожалела…
– Нет, не играю.
– Тогда просто слушай.
Раздались шаги, и в помещение ввалилась группа парней с футлярами разной формы. Они шумно поздоровались с Вилли, подозрительно покосились на Олю, но и ей поулыбались. Все они тоже были неформалами. И Оля впервые почувствовала себя не в своей тарелке. Она всегда считала, что нормальные люди одеваются красиво, как в глянцевых журналах, а потому на всех, кто носит драные джинсы и ботинки, смотрела свысока. Но сейчас ей вдруг стало не по себе… Она в своем топике с кошечками, джинсах со стразиками на попе и ботильонами была здесь как-то… не к месту.
Между тем вошедшие разделись. И только последний из них еще стоял в смешной кроличьей шапке-ушанке. Причем одно ухо у него лежало на макушке, а второе торчало в сторону. Казалось, он, как собака, приподнял его, прислушиваясь к чему-то.
Впрочем, выделялся он не только шапкой. Кроме нее, на нем было старенькое серое пальто непонятного покроя, из-под которого торчали оранжевые джинсы. А на шее был намотан не то шарф, не то какая-то сеть с искусственными цветами. Оля, которая никогда таких странно одетых молодых людей не видела, смотрела во все глаза. А парень этот вдруг схватил Сакса за плечо:
– А почему ты нас не знакомишь? – и внимательно посмотрел на Олю.
Встретила бы она такого на улице – стороной бы обошла, как чокнутого: мало ли что. А тут ничего, взяла себя в руки и подошла к компании.
– Это – Оля! – представил ее Сакс.
Глава 3
Быть как все или
не быть?
В Олином 9-м «В» училось двенадцать девочек и тринадцать мальчиков – всего двадцать пять человек, – и роли уже были распределены. Первой красавицей класса считалась Галька Сивцева – она была бессменным лидером девочек класса с пятого, когда все отчаянно начали интересоваться модой и пытаться дружить с мальчиками. Галькины родители хорошо зарабатывали, о чем она всегда к месту и не к месту сообщала, а потому могли ей покупать любую одежду, какую ей захочется.
А хотелось Гальке многого: она меняла наряды почти каждый день: сегодня новые джинсы, завтра – новая кофточка, послезавтра – сапожки. А уж про бусы, сережки, заколки – и говорить нечего: их у нее, как всем казалось, было два сундука драгоценностей, как у какой-нибудь сказочной принцессы. Галька активно использовала макияж, делала прическу, красила ногти и выглядела благодаря этому всему на несколько лет старше всех одноклассниц – по-взрослому.
Разговаривала и вела себя она тоже по-взрослому: томно растягивая слова, говорила не фразами, а формулами. Оле всегда казалось, что это какая-то не ее, не естественная подростковая мудрость, а что-то заимствованное, вычитанное из книг, но тем не менее ей всегда было завидно, что у Гальки есть ответы на все вопросы и она никогда не лезет за словом в карман.
Оля вообще жутко завидовала Сивцевой. Ей тоже хотелось быть лидером: быть самой красивой, самой модной и чтобы ей все завидовали. Но она об этом и не мечтала. Была довольна и тем, что первая красавица класса время от времени хотя бы обращает на нее внимание. Ведь еще год назад Галька, казалось, вообще не знала, как ее, Олю, зовут.
Сивцева придирчиво выбирала себе подруг. Она дружила только с теми, кто модно и богато одевался. Это – во-первых. Во-вторых, с теми, кто безоговорочно принимал ее как лидера: смотрел ей в рот, когда она говорила, и никогда не перечил. Ближайшей ее подругой считалась Анжела Иванова, вице-мисс их класса. Потому что ее родители тоже были небедные, и одевалась Анжелка не менее роскошно. Да и большей частью слушалась она Сивцеву беспрекословно. Ругались они, правда, часто и в основном из-за мальчиков. Потому что всегда умудрялись влюбиться в одного и того же. И мирились только тогда, когда обе теряли к объекту большой неземной любви какой бы то ни было интерес.
Были в классе еще шесть девочек – их верная и вечная свита. Эти девочки не могли себе позволить так часто менять наряды, не пользовались особым успехом у мальчиков, а потому просто ходили стайкой за Сивцевой и Ивановой, жадно внимая любому их замечанию о моде или парнях. Время от времени Галька или Анжелка приближали одну из свиты к себе – звали вместе с собой в кафе или на дискотеку. Но, как правило, это было продиктовано какой-либо корыстью, а когда корысть бывала удовлетворена, тут же теряли к девочке всякий интерес. Что не мешало той и дальше оставаться их верной почитательницей.
Еще совсем недавно Оля и сама была в этой свите. И она тоже мечтала, чтобы ее, серую мышку в черной юбке до колена и дурацкой блузке, Галька Сивцева подозвала к себе однажды и пригласила с собой в кафе. Но никогда, вплоть до девятого класса, первая красавица этого не делала, от чего Оля страдала и даже иногда плакала вечерами в своей комнате.
Ситуация поменялась с приходом в их класс Лены Денисовой. Лена пришла и как-то сразу выбрала себе в подруги Олю. Просто предложила сесть вместе на свободную заднюю парту у окна. Оля весь восьмой класс сидела за партой с такой же серенькой девочкой, как она сама, и очень стеснялась этого. Дружить она пыталась пусть не с самой Галькой, так хотя бы с ее свитой, но их было шестеро, и они все сидели парами друг с другом. А потому Оля охотно приняла приглашение новенькой. К тому же та ее сразу расположила к себе: Ленка показалась Оле какой-то по-настоящему взрослой, независимой и уверенной в себе. А поскольку ей самой именно этих качеств не хватало, то на второй же день учебного года они уже сидели вместе.
С приходом Ленки жизнь Оли поменялась, как по волшебству. Во-первых, она вдруг потеряла всякий интерес к девчонкам из свиты Сивцевой и Ивановой – она решила, что если уж стремиться к верхушке классной иерархии, то сразу – дружить с лидером, с Галькой. К тому же, положа руку на сердце, ни одна девочка из свиты так и не стала ее подругой: ей как-то не интересно было разговаривать ни с одной из них. А с Ленкой было интересно. С Ленкой было очень интересно! Она вообще оказалась совершенно необычной, с точки зрения Оли.
Во-первых, Лена почему-то не зауважала и не заобожала сразу Гальку Сивцеву. Она просто посмотрела на нее пару раз пристально, прослушала парочку Галькиных «мудростей» и… И просто забыла о ее существовании. Оля была не то чтобы удивлена… Она была в шоке.