В трубке повисла тишина. Видимо, интонация его голоса и поставленные им в упор вопросы, ввели жену в стопор.
– Я просто тебе позвонила, чтобы поинтересоваться, как ты живешь, – произнесла она. – А что? Надеюсь, твое здоровье еще не является государственной тайной.
– У меня все хорошо, причин для беспокойства пока нет.
– Раз все у тебя хорошо, тогда слушай. У тебя в комнате висит портрет нашей дочери. Ты же знаешь, что это я заказала написать его художнику.
– И, что?
– Верни его мне. Я уже придумала, куда я его повешу.
– Лена. Ты забыла, что за эту работу с художником расплачивался я, а не ты. Он мне тоже нравится и неплохо украшает мою квартиру.
– Неужели мы с тобой так и будем считать деньги? Какая разница, кто за него заплатил. Тогда мы жили вместе, и я не считала деньги твоими или своими, они были общими для нас с тобой.
Александр услышал в трубке всхлипыванье, это плакала жена.
– Погоди, не плачь. Я отдам тебе портрет дочери. Еще у тебя ко мне что-то есть?
– Больше нет. Спасибо.
Серов отключил телефон и положил его на стол. Тот снова сначала забился в судорогах, а затем зазвонил.
«Что еще ей от меня нужно? – подумал он, поднимая трубку. – Когда это все прекратится?»
В этот раз ему звонил мужчина.
– Александр, это вы?
– Да.
– Вы в гостинице, как мне сообщил водитель. Можно подъехать и поговорить? Это – Сутугин, начальник уголовного розыска Волжска.
– Приезжайте, я жду.
Он положил трубку и направился в туалет, где на веревке висели его мокрые носки. Он снял их с веревки и сунул в пустой ящик тумбы. Теперь можно будет встречать гостя.
***
Серов протянул руку и достал из пачки сигарету. Закурив, он посмотрел на Сутугина.
– Ты сам, что думаешь, Игорь? – спросил его Александр. – Может, есть какие-то новые версии?
– Даже не знаю, что сказать. Завтра сам поговоришь с этой женщиной. Думаю, что она врать не будет. Она видела, как из квартиры убиенной Самоделкиной выскочил парень и пулей промчался мимо нее вниз. Описать его внешность она не может, так как он промчался, едва не сбив ее с ног, а во-вторых, ей самой семьдесят и она плохо видит.
– А, почему она решила, что этот парень выскочил именно из квартиры убитой, ведь она не видела, как он выходил из квартиры?
– Только одна квартира покойной в этом подъезде была оборудована металлической дверью и по звуку закрываемой двери, она решила, что именно из этой квартиры и вышел этот парень. Мы проводили следственный эксперимент, и она по звуку безошибочно определила дверь звук этой двери.
– Понятно, – произнес Александр, –вы там разные бытовые службы отрабатывали? К примеру: газовиков, сантехников?
– Конечно, мы и начали с этого. Помимо всего, мы отработали всех частников, которые занимаются подобными шабашками. Ничего. Никто из них никаких заявок на ремонт не получал.
– Слушай, Игорь, но ведь он входит в квартиры своих жертв, даже к тем, кто вел довольно осторожный образ жизни? Как ему это все удается?
– Я вот тоже об этом думал, почему старушки сами открывают ему дверь? Ведь насколько я знаю, преступника никогда никто не видел стоявшим перед дверью и объясняющим причину посещения квартиры. Да и убивает он лишь бабушек преклонного возраста. Откуда он знает, кто живет за той или иной дверью?
– Ты прав, вопросов больше, чем ответов, – произнес Серов.
Игорь разлил водку по рюмкам, и они выпили.
– Я долго размышлял Игорь, – продолжил Александр. – Почему убийца выбирает свои жертвы среди жителей «хрущевок»? Думаю, что он хорошо знает, что в таких домах доживают свой век старики и старухи, так как молодые люди предпочитают жить в современных домах, где большие квартиры.
– Наверное, ты прав, – ответил Игорь, жуя соленый огурец, – сейчас все хотят жить в новых домах.
Игорь снова налил в рюмки водку.
– Давай выпьем, Александр, на нашу оперскую удачу. Куда мы без нее?
– Давай, – произнес он.
Они выпили и стали закусывать.
– Вот ты скажи мне, Серов, почему все квартиры убиенных им женщин не выше третьего этажа?
– Все просто. Во-первых, сколько квартир на площадке, все правильно – четыре. Следовательно, мимо этой квартиры могут пройти днем минимальное количество соседей, чем ниже этаж, тем их больше. Во-вторых, третий этаж еще позволяет хорошо натренированному человеку выпрыгнуть в окно, с четвертого – шансов практически нет. Согласен?
– Ты прав. Я тоже так думал.
Игорь посмотрел на часы и поднялся из-за стола.
– Ты меня извини, старик, но мне нужно домой. Засиделся я с тобой.