– Подождите минуту, – ответил ему Александр, ловя себя на мысли, что обращается к нему на «вы». – Я сейчас спущусь за вами.
Среди людей, сидевших в приемной, он сразу вычислил Панаетова. Это был молодой человек в возрасте около двадцати лет, одетый в спортивный импортный костюм. На его прыщавом лице блуждала какая-то непонятная Серову улыбка.
– Пойдемте, Михаил, – произнес он, обращаясь к молодому человеку, – это я вас вызывал.
Парень поднялся со стула и молча, направился вслед за Серовым, держа в руках большую спортивную сумку. Он вошел в кабинет оперативника и окинул его взглядом.
– Небогато живете, Александр Константинович. В кино показывают крутые кабинеты, фотографии преступников на стенах, а здесь у вас все просто и кабинет маленький, и фотографий нет.
Понаетов бросил сумку на стул и сел напротив сотрудника уголовного розыска.
– Вы, наверное, уже догадались, по какому вопросу я вызвал вас в УВД, – произнес он, продолжая обращаться к нему на «вы». – Вчера я разговаривал с вашим приятелем Свиридовым, и он сообщим мне, что вы были с ним в ночном клубе 25 января этого года.
Едва заметная усмешка, промелькнула на лице Михаила. Закинув ногу на ногу, он в упор посмотрел на оперативника.
– И что? Там помимо нас было около сотни людей и, причем здесь я? Скажите, Александр Константинович, вы знаете кто мой отец?
– Знаю, Михаил, знаю, но это, поверь мне, ничего не меняет. Усвоил? И еще, здесь вопросы задаю я, а вы отвечаете. Вот и хорошо. Меня интересует девушка, с которой вы познакомились в тот вечер. Как ее звали?
Михаил громко и как-то не вполне естественно засмеялся.
– Да бросьте вы, Александр Константинович, я – не маленький и не собираюсь ни перед кем отчитываться. В ночном клубе много всяких девушек, какая конкретно вас интересует? – спросил он оперативника.
– Вот эта, – ответил Серов и положил на стол фотографию мертвой девушки. – Посмотрите внимательней, именно с ней вы покинули клуб.
Понаетов даже не посмотрел на фотографию. Он нагнулся и стал завязывать шнурок на кроссовках.
– Слушайте, товарищ Серов. Я вообще не понимаю, почему вы меня об этом спрашиваете? Я не знаю, кто это. Я вижу ее впервые.
– Вы не ответили на мой вопрос, вы знали эту девушку или нет? Официант, обслуживавший столик, утверждает, что она сидела с вами за вашим столом.
– И, что? Мало ли кто мог сидеть за нашим столиком? Может, она и сидела, но я, ее не знаю и не помню.
– Посторонний и незнакомый вам человек не мог сесть за ваш столик, это правда?
Михаил громко засмеялся. Он вел себя так развязано и нагло, что его поведение стало выводить из себя Серова.
– Не паясничайте, гражданин Понаетов, вы не дома. Если вы забыли, где находитесь, то я вам могу напомнить об этом.
– Что бить будете? Давайте, вы ведь по-другому разговаривать не умеете. Но я вас все равно не боюсь. Не пытайтесь «натянуть» меня на это преступление. Когда человек пьян, то ему абсолютно все равно, кто сидит с ним рядом. Может, она и сидела за нашим столом, но я этого не помню. Какое все это имеет значение? Сидела она, не сидела? Вы сами подумайте, что вы имеете в отношении меня? Вы сможете доказать, что это я ее убил, в яму закопал и надпись написал? Нет! Тогда о чем мы здесь с вами говорим? Вы пытаетесь поймать меня на противоречиях? Да, мне глубоко плевать, что об этом говорил вам Свиридов. Он был таким же пьяным, как и я и мог все это видеть абсолютно по-другому.
Михаил отвернулся и стал смотреть в окно, за которым, кружась в воздухе, медленно падали снежинки. Весь его вид говорил Серову том, что он больше не желает вести разговор на эту тему.
– Понаетов! Не рассчитывайте на то, что это преступление сойдет вам с рук. Ваша группа – вы, Свиридов и Морозов убили человека, и за это придется отвечать перед законом.
– Если вы начитались Достоевского и считаете, что меня будут терзать муки совести и я и побегу к вам, чтобы облегчить совесть, и все рассказать вам, не рассчитывайте. Я буду говорить лишь тогда, когда каждое ваше обвинение будет подкрепляться конкретными фактами. Если вы хорошо знакомы с моей биографией, то вы знаете, что я учусь в университете на юридическом факультете и все хорошо понимаю, что все эти разговоры, абсолютно беспочвенны. А, сейчас, отпустите меня, мне нужно идти на тренировку в спортивный зал.
Он встал и, взяв сумку, направился к двери.
– Мы не прощаемся, Понаетов, – произнес Серов.
– Как сказать.
Он закрыл за собой дверь. Когда Александр вышел в коридор, он оказался пустым.